Едва-едва отдышавшись, Шницелев велел Булыге найти весла и подготовить лодку к отплытию, а сам помчался в полицию сообщить о похищении девочки. Изъясняясь скудным словарным запасом на трех языках одновременно, кок дал показания полиции о нападении пиратов и похищении ребенка. В участке сразу поднялась паника. Надо же, в таком тихом месте, в центре мирового туризма — и вдруг появились какие-то пираты!
Подписав нужные бумаги, кок помчался к берегу. Усталые моряки вновь сели на весла и, как могли, быстро принялись грести к своему кораблю. Капитан хмуро встретил провинившихся членов команды и за нарушение дисциплины объявил им строгий выговор. И как не наказать! Зачем самовольно поплыли к берегам Гаити? За вспышкой гнева капитан Шромм прятал растерянность. Арнольд Вольдемарович был сильно удивлен происшедшим. Откуда в этих спокойных водах взялись пираты? И это в наши-то дни…
Ведь времена таких пиратов, как Черная Борода, Флинт, Кидд, Барбоза давно прошли!
Капитан сообщил в родное пароходство о нападении пиратов, затем сам связался с местной полицией, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости о Юлечке и зверюшках. В полиции по-прежнему ничего не знали. Шромм разнервничался и принялся шуметь на матросов, придираясь ко всем подряд. Начальство на родине приняло к сведению случившееся, но никаких указаний по организации поисков не сделало. Наоборот, во избежание конфликта — налицо было нарушение нескольких границ беспаспортной Юляшкой-Потеряшкой — капитану велели быстро погрузить фрукты и доставить их через Панамский канал во Владивосток. Шромм попытался возразить, но хозяева судна не дали ему сказать и двух слов. Для них Юля была всего лишь безбилетным пассажиром. Арнольд Вольдемарович чувствовал себя трижды виноватым, но был вынужден отдать распоряжение на погрузку. Экипаж возмутился, моряки громко протестовали. Назревал бунт. Капитан Шромм пояснил, что надо выйти из гавани, иначе местная полиция по просьбе хозяев судна их всех арестует. Выйдем в море, а там возможно придумаем, как можно помочь Потеряшке. Матросы ещё поворчали, но нехотя приступил к работе.
* * *
Мерцалкин дремал, подзаряжая элементы питания, когда в каюту ворвался корабельный Сева Рябоконь.
— Мой механический друг! Спишь? Ты еще не в курсе, что нашу Юлю и её друзей похитили пираты?
Меланхолично настроенный Мерцалкин мгновенно встрепенулся. Конечно же, он ничего не знал о случившемся, поэтому агрегат быстро настроил свою антенну на полицейскую частоту и сразу оказался в курсе всех новостей. Пока агрегат возился с антенной, корабельный Сева не переставал возмущаться сложившейся обстановкой.
— Пираты — негодяи! И наши буржуины не лучше! Представляешь, эти владельцы «Жемчужины» велели капитану уходить отсюда, и как можно быстрее! Во избежание назревающего международного конфликта.
— Протестую! — завопил Мерцалкин. — Я без моей Юлечки никуда не поплыву!
— Я с тобою полностью согласен! Друзей бросать в беде нельзя!
— Что будем делать? У тебя есть план?
— Конечно, есть. Угоним лодку и отправимся в погоню! Ты же начинен всякими локаторами, пеленгаторами, диодами, триодами! Должен же ты, суперчудо современной техники, найти местонахождение пиратов. Начинай прослушивать радиостанции, телефоны, мобильную и космическую связь! Ты же настоящий ходячий шпионско-разведывательный центр!
Мерцалкин мигнул экраном в знак согласия, выдвинул из корпуса локатор и принялся прослушивать телефоны и судовые радиостанции. Вскоре его чуткие приборы уловили переговоры пиратов со своим заказчиком. Агрегат сразу оживился, но через несколько минут погрустнел.
— Сева, беда! Они держат Юлю в трюме, там у них настоящая тюрьма. Скоро пираты снимаются с якоря и уплывают. Надо торопиться!
Корабельный Сева почесал свою густую шевелюру и призадумался. Как только он задумался, так сразу же исчез, буквально растворился в воздухе.
— Э-э-э! Эгей! Так не пойдет, нечестно! Не испаряйся! Я же не могу разговаривать с воздухом, — запротестовал Мерцалкин и сердито добавил: — Как с тобой трудно общаться!
— С тобою не легче, — ответил невидимый корабельный и вновь материализовался в пространстве: — Не мешай думу думать!
