«Ну, Александр Владимирович, и нагрянул твой конец! Знал ведь, что подельнички объявятся в любое время!.. А груз в машине, так сказать, с «доставкой на дом»! Ох, и идиот же, — как еще сказать! Купился на, какую-то, бочару, мол, с бензином!.. Да-а, теперь уж крышка! Скрутят, как тщедушному цыплёнку, шею! И в землю, на фиг, закопают!.. А милиция-то, доблестная, пропишет в протоколе: — что пропал, мол, дескать, без вести в тайге!».
Тем временем, амбалы, — так же молча, — протиснулись к столу. Оказавшись между ними, я обмяк мешком. Но затем, «жертву», вдруг, заколотило лютой дрожью!.. Охоннёр, не подавая вида, невозмутимо так, разлил спиртягу всем по стопкам. Выпили, не произнеся ни слова. «Богатыри», зловеще, засопели...
— Иван! — обратился старик к одному. — Обещал нючче бочку бензина. Надо заправить машину. Потом, дорогу короткую покажешь.
Тот только кивнул. И встал из-за стола.
«Черт! — обрадовался, несказанно, я. — Да это ж, сыновья его! А думал-то, грабители, убивцы!.. Слава Богу! Наконец-то, вырвусь из глупой западни!.. Но, погоди. Может, когда выйдем, бугай меня и порешит?! Нет, — надо на чеку быть! И,
если что, — бежать в тайгу, как можно дальше!!».
Вышли на мороз, во тьму. Иван, на время, куда-то отлучился. Видимо, ушел в сарай. Слышу, — тащит бочку (увы, не катит!). Подойдя, — положил «предмет» на снег. А потом, опять взял на пупок и приподнял, поставив на воротный столб. Это 200-то, с лишним, килограммов! Да и какова, должна быть сила пальцев, коль у бочки не за что, почти и зацепиться!.. А на столб поставил, чтоб бензин шел, самотёком, в баки кунга. Словом, — через шлангу, — сверху-вниз.
Возвернулись в дом. Я, понятно, захватив из ЗИЛа спирт, выставил на стол бутылку. Выпили еще, и распрощались. То есть, попрощался гость. Охоннёр, старик — как всегда, был очень сдержан.
Наконец, отправились в дорогу. Сын «Иванушка», — в кабине еле поместился. И, точно как отец, на протяжении пути, почти не говорил.
Ехали 5 километров до, какой-то, старой фермы. Тут остановились. Впереди, виднелись просеки, уходящие в тайгу. И что интересно, просек было три. Притом, в трёх разных направлениях. Сразу вспомнил сказку: мол, направо пойдёшь, — жену найдёшь; налево, — богатство. Ну, а прямо, — жизнь, того, потеряешь. Я, — как богатырь, — почему-то, захотел помчаться прямо!.. Уж такое облегчение почувствовал! Что вырвался, освободился, наконец, из «плена» старика. И вообще, из этой жуткой, дикой ситуации.
Иван и показал, что ехать надо. прямо! Только, заявил, что никуда, мол, не сворачивай!.. Еще бы!.. Прошел огонь и воду, — так чего размениваться, уж по «мелочам»! Вперёд, впер-рёд! Нас ждут свершения и медные, — о, друг мой, — трубы!!..
А Иван вышел из машины и, словно, растворился в темноте. Как призрак. Но, видать, отправился назад, — в тёрёобют-алаас, блин, — родное место.
И опять, едва лишь выехал на просеку, время, будто, сдвинулось! И помчало с головокружительною быстротой!.. И ведь я не знал, куда и еду, даже! Вероятно, километров 100, не меньше, превратились в сущие мгновения!.. Ай, да охоннёр! Молодец, старик! Колдовская силушка несла вперёд, по зимнику, захватывая дух!.. Что за наваждение! Какое ликование!! Какой, однако, рок!!!..
Очнулся лишь тогда, когда увидел множество огней. Открытое пространство в котловине, опосля таёжного «туннеля»!.. Так это же, Верхне-Вилюйск! Вот, ничего себе! Как скоро-то, добрался!.. Боже Всемогущий, добрый! Спасибо, что помог в лихой беде!..
На всех парах, спустился к поселению. Знакомые и, словно, ставшие родными, дома и улицы, администрация, пекарня. Замёрзшая река, что делала, — вверху еще, — петлю. Какие ж испытания, пришлось мне пережить за эту ночь! Какие образы! — ведь, вспомнить даже страшно! Ну, а сейчас, груз непомерный спал. Освободился «нючча», будто, от ужасной оболочки!..
Глянул, мельком, на часы. Было 5 часов утра. Что ж, — «петухи», давно уже, пропели.
.Вот такая ночь, — будто, — «перед Рождеством». И действительно, декабрь-то подходил к концу. А потом, встречали Новый год и прочая. Жизнь пока, особо не налаживалась, и гонял свой верный кунг по просторам, по вилюйским. Здесь купить, — там продать, — там обменять. А что делать?.. Но о наваждении былого страха-счастья, забыть мне, так и не пришлось.
