Саша с готовностью кивнул. Перетрусил он изрядно.
— Про наркотики говорить не будем, — пообещал ему Анатолий. — Лично мне это — ни к чему. Лучше расскажи о ребятах, которые с тобой в охране работают.
— А что рассказывать?
— Что хочешь.
Когда Китайгородцеву хотелось что-нибудь узнать, он по возможности старался дать собеседнику выговориться. Иногда в вольном повествовании рассказчика выплывало что-то такое, о чем сам никогда не додумался бы спросить. Это уже потом, позже, можно задавать вопросы. А поначалу — пускай говорит.
— Про Андрея Ильича надо? — несмело поинтересовался Саша.
Богданов Анатолия интересовал меньше всех, но перечить он не стал, благосклонно кивнул.
— С прошлого года он тут командует. Прежнего начальника охраны Тапаев уволил. Ну, тот старый уже был. Хотя и Ильич, конечно, не из молодых, — вдруг сам уловил несоответствие Саша.
Наверное, он не знал причину стремительного карьерного взлёта Богданова. А Китайгородцев не стал его просвещать.
— Мужик он нормальный, — сказал Саша. — Пьёт, правда. Но тут все пьют. Тапаев его очень уважает. На день рождения подарил Ильичу часы. Золотые. Тот часы пропил, а когда хозяин спросил его, как там его подарок, Ильич соврал, будто подарил их своему брату на серебряную свадьбу… А брата у него нет, кстати. Еще две дочки у Богданова. Одна в Красноярске учится, другая живет с ним. Скоро будет рожать. У нее муж — наш охранник.
— Кто?
— Виталик.
— Он — в твоей смене?
— Да. Это тот, который внизу дежурит.
— Давно он на дочке Ильича женат?
— Два года.
— Как живут?
— Нормально живут, — пожал плечами Саша. — Как все.
— Расскажи мне про этого Виталика.
— Серьезный парень, — уважительно сказал Саша. — Если Богданов в отъезде, он Виталика вместо себя оставляет. Смелый… Он медведя завалил! Может, слышали? К нам тут шатун зимний вышел. А перед тем был ураган, в лесу деревья повалило, одно упало прямо на наш забор. И по нему, как по мостику, шатун полез. Виталик как раз обходил территорию. Это там, возле ворот, было… Идёт, а сверху над головой кто-то дышит. Он голову поднял — медведь! Страшно небось… А Виталик, не будь дурак, из ружья по нему шарахнул — медведь кувыркнулся с дерева, и хана ему!
— Убил?
— Ну! С первого выстрела!
«Если Виталик — родственник Богданова, вряд ли его удалось бы впутать в заговор против Тапаева, — размышлял Анатолий. — Всё-таки родственные связи — штука крепкая. Это там, где крутятся большие деньги, родственники никак не могут договориться друг с другом. А среди людей попроще меньше таких страстей. Виталик женат на богдановской дочери, сам Богданов не пошёл на сделку с врагами Тапаева — тут, похоже, нечего искать…»
— И ещё один человек в твоей смене, — направил разговор в нужное ему русло Китайгородцев.
— Серёга? Он из новеньких. Два месяца назад его в охрану приняли.
Два месяца?! Анатолий старательно делал вид, что степень его интереса к рассказу собеседника нисколько не меняется.
— Его я знаю меньше всех, — продолжал Саша. — Он отслужил, потом полгода проработал у нас на комбинате…
— Кем?
— Механиком.
— А как же он в охрану попал?
— Попросился.
— Сам попросился?
— Да. Написал заявление, а тут люди были нужны. Вот его и взяли. А он ведь в погранвойсках служил. Ильичу это понравилось. Он всегда говорит, что погранцы — самые дисциплинированные ребята. Богданов и замолвил словечко перед Тапаевым. Вообще с Серёгой за эти месяцы проблем не было. Старается он.
Вроде как с осуждением сказал?
— Выслуживается, что ли? — уточнил Китайгородцев.
— Вроде того…
— А как он по характеру?
— Себе на уме, — сказал Саша. — Особняком как-то держится.
— Женат?
— Нет.
— С родителями живет?
— Ага, со стариками своими. Он из-за стариков не женится, кстати.
— Почему?
— Мать у него лежачая. Ну, если придет к Сереге в дом молодая жена, ей же придется его мать обстирывать… А кому хочется? Дурочек сейчас нет.
— А у вас в охране ещё и другая смена есть, верно? Что ты о тех ребятах скажешь?
— Я с ними не работаю. Мы сутки через сутки дежурим. У них своя смена, у меня — своя.
— Но ты их всё-таки знаешь? В одном городе ведь живёте!
— Я их не вижу. Так только, когда смену принимаешь: «Привет! Привет!» Ничего сказать не могу.
