И снова прозвучал лай за окном.
— Там что-то происходит! — повернул голову Костюков.
Он не ошибся. Когда вдвоем с Китайгородцевым они спустились вниз, у дверей дома обнаружился Юра, оставленный ими не так давно. Юра почему-то не спал, а отбивался от преследующего его злобного пса. Если бы не металлический лом, позабытый кем-то из людей, которые прошедшим днем устанавливали на аллеях фонарные столбы, Юра сейчас пребывал бы в гораздо более потрёпанном виде.
Анатолий втащил его в дом и захлопнул входную дверь. Юра бешено вращал глазами и весь ещё был в пылу борьбы. Китайгородцев несильно его встряхнул, чтобы привести в чувство, но тот был слишком пьян для того, чтобы вернуться к действительности.
— Зачем вы вышли из дома? — спросил его Анатолий.
— Понимаешь, в чем дело, — дохнул на него алкогольными парами Юра. — Надо мужику его паспорт отдать. Без паспорта ему — кранты.
Снег таял на его роскошной куртке.
— Курточку бы снять, — предложил Китайгородцев и стал освобождать Юру от нее.
Под курткой была вязаная кофта. Юра неловко повернулся, кофта сползла с плеча, и Анатолий вдруг увидел на Юриной рубашке характерные следы от ремней кобуры! У него и самого так бывало. И Костюков увидел тоже.
— А оружие твоё где, дорогой? — спросил он у Юры ласково.
— Какое оружие? — пьяно улыбнулся тот, качнулся и упал бы непременно, если бы его вовремя не подхватил Китайгородцев.
— Вот это, — все так же ласково сказал Костюков, — которое ты носишь в плечевой кобуре. Следы на твоей рубашке откуда? Почему у тебя вытерто вот здесь? Ремни — явно поганые. Экономишь на хорошей амуниции, да?
— Какая муниция, мужики? — Юра обнял Анатолия. — Я же вас уважаю? Вы — сибиряки!
Китайгородцев взял своего обожателя за ворот и тряхнул так, словно хотел вытрясти из него весь хмель. Юра по-настоящему испугался. Анатолий не собирался с ним церемониться, пускай это даже и был тапаевский родственник.
— Где пистолет? — спросил телохранитель. — Куда ты его дел?
— Нет пистолета, — сказал Юра. — Ну чего вы ко мне пристали?
Он еле ворочал языком и вряд ли понимал отчетливо, что происходит.
— Может, действительно не было, — озвучил собственные сомнения Костюков. — В самолет бы его с оружием не пропустили.
⁂
Утром Китайгородцев встретил в коридоре незнакомого ему человека. Никогда прежде не видел его здесь. Высокий парень, худой, рано начавший лысеть, с рельефным лицом, будто вылепленным талантливым скульптором — так выразительны были черты его лица и так оно притягивало взор. Парень прошел мимо Анатолия, даже не удостоив его взглядом, и скрылся в одной из комнат, которая еще вчера, как точно знал телохранитель, пустовала. Китайгородцев вошел следом. Парень был один. Распахнутая сумка на полу, сигареты и зажигалка на столе — и больше никаких примет присутствия человека. Он только недавно тут появился, судя по всему.
— Здравствуйте, — сказал телохранитель, улыбаясь незнакомцу как мог широко. — Будем знакомиться? Меня зовут Анатолий. Я живу через три комнаты от вас.
— Виктор, — ответил парень без улыбки.
Взгляд изучающий, будто сверлящий. Рукопожатие — крепкое, как захват. Китайгородцев про себя это отметил.
— Вы тоже родственник?
— Чей? — уточнил Виктор.
— Генриха Эдуардовича.
— Нет.
— А кто, простите?
— А в чем дело?
Не переставая улыбаться, телохранитель продемонстрировал собеседнику свое удостоверение. На Виктора оно не произвело ни малейшего впечатления. Бросил быстрый цепкий взгляд — тут же снова поднял глаза на Китайгородцева, будто спрашивая того: ну и что? Он не шёл на контакт.
— Давно приехали? — спросил Анатолий.
— Сегодня утром.
— Кто вас встретил?
— Я не знаю этого человека.
Вполне возможно, что и Богданов.
— Он же вас сюда и привел?
— Да.
Ну, что за взгляд у этого парня! Колючий… Его глаза не умеют улыбаться…
— А кем вы приходитесь Генриху Эдуардовичу? — вернулся к интересующему его вопросу Китайгородцев.
— Послушай, — сказал парень, и взгляд его потяжелел, как будто налился свинцом, — с твоим любопытством не в охране бы работать, а я прямо и не знаю где…
Он и придумать не мог, где такие типы, как этот охранник, могли бы свое счастье найти. Китайгородцев не обиделся.
