Четверо смуглых крепышей в плавках-шортах что-то громко обсуждали, попивая пиво и закусывая орешками. Временами бросали недвусмысленные взгляды в сторону двух фигуристых шатенок топлесс, с ярко-голубыми коктейлями.
Еще двое жгучих брюнетов облокотились о стойку и что-то друг другу доказывали, жестикулируя почище иной мельницы и порой заглушая остальных напрочь.
Внезапно зазвучала музыка. Она звенела в каждой клетке моего тела, будоражила и звала расслабиться.
Боже! Как давно я не танцевала.
Вокруг нас с Вайлисом мгновенно выросла толпа. Женщины в купальниках зазывно крутили бедрами, поводили грудью. Мужчины отплясывали в меру своих талантов. Некоторые даже просто стояли и едва заметно дрыгались в такт музыке, словно наступили на оголенный провод.
Под ногами хрустела галька, ветер перекатывал возле бара три пластиковых стаканчика, случайно оброненных кем-то из туристов. То и дело кто-то с танцплощадки подпрыгивал к стойке, подогревая кровь коктейлями.
Реалистично.
Вайлис кружил меня, поднимал на руки и вел, как бог… Мы лихо танцевали под заводное диско, переходили к страстному танго, утопали в строгой романтичности вальса и выписывали невероятные кренделя ногами под эстрадные песни.
Вайлис оказался очень даже подвижным и грациозным для мужчины такой комплекции…
А мельранская сила позволяла ему вертеть и крутить мной как игрушкой.
К середине ночи ноги ужасно ныли, по телу разлилась усталость. Но я не жалела ни секунды.
Прохладный бриз немного остужал разгоряченное тело.
Ближе к двенадцати по земному времени, я плюхнулась в кресло-тапчан и выдохнула:
— Было невероятно, но пора и честь знать. Тем более, завтра нас ждут великие дела.
Ни слова не говоря, Вайлис выключил компьютер с пульта и все пропало.
Остались только мы, посреди огромной комнаты, залитой густым синим светом.
Вайлис взял меня под руку и чинно проводил до каюты.
Недолго помялся у двери, словно ожидая — приглашу внутрь или нет.
И выглядело таким заманчивым — проснуться рядом с дорогим мужчиной, нежась в его объятиях, скрываясь в них от всех ненастий.
Но что-то меня останавливало… Почему-то хотелось пусть немного, но походить на свидания с Вайлисом, и лишь потом окончательно поселиться вместе. Казалось — это более правильно что ли… По-настоящему…
Я взяла его лицо в ладони и попросила:
— Давай все постепенно, хорошо?
Вайлис вздохнул — так, что даже сердце сжалось. Его аура полыхнула темно-зеленым — универсальным для всех известных рас цветом досады. Я испугалась новой ссоры, принялась судорожно складывать в голове объяснения, оправдания… Но Вайлис поморщился, чмокнул в щеку и ушел.
Я приняла душ, намазала ноги гелем, снимающим мышечную усталость, и нырнула в постель.
И впервые за последние годы уснула как младенец.
Глава 12
>Где герои ловят лазутчика и лишаются дома
Лежа в постели, после свидания с Лелей, я все еще пребывал в эйфории от нового ощущения — полного счастья. Такого, что умри я вот прямо сейчас и здесь — не пожалел бы ни на секунду. Не жаждал бы выкарабкаться, как тогда, после аварии. Не цеплялся бы за жизнь.
Рядом с Лелей я купался в тепле, безмятежности и радости.
Я не мог вспомнить, чтобы эти эмоции приходили вот так — чисто, не замутнено, без малейшей капли дегтя в бочке меда. И сколько бы я не упивался ими, все казалось мало.
Было бы чудесно остаться в каюте с Лелей.
Обнять ее в постели, прижать и так уснуть. А с утра… с утра снова утолять страсть, без ограничений и без оглядки, как сегодня.
Но Леля ясно дала понять, что не готова к такому кардинальному решению. Почему? Я не понимал. Казалось, бесконечно долгие столетья я не жил, а лишь существовал в ожидании встречи с ней.
Я тосковал по ней, не понимая этого, мечтал, не отдавая себе отчета.
Я чувствовал ее даже сквозь стены каюты. Такую мою, родную, словно всю свою жизнь мы были предназначены друг другу.
Тепло струилось в животе, что-то порхало, щекотало внутри. Я смаковал каждый взгляд Лели, каждую улыбку, каждое касание.
С этими мыслями и уснул.
…
Будильник прозвенел, когда я уже вскочил с постели и привел себя в порядок.
В лихорадке предвкушения опасной игры, я связался с обслугой.
