Но иным образом добраться до рощи было невозможно.
Из темноты появилась какая-то тень. Сначала она съежилась и хотела уже бежать, но тут же увидела кучера с телегой.
«Насколько же сильным оказывается побуждение спасти себя, – подумала она удрученно. – Недавно я собиралась сделать все для этих несчастных, а уже в следующий момент почти забыла их, стремясь спасти свою собственную шкуру».
Но она знала, что немного несправедлива к себе.
Это был мгновенный порыв, вспыхнувший в ней; но как только пришла в себя, она захотела остаться. В этом она была убеждена.
С этого момента все пошло легче. Теперь ответственность несли уже не одни они, мужчина помог им погрузить всех на телегу. Некоторые энергично сопротивлялись. Начинал один, и к нему тут же присоединялись другие. В конце концов все погрузились, и Виллему так же быстро помогли подняться на повозку.
«Неужели никто не мог смазать колеса? – думала она взволнованно. – Их скрип слышен на краю света!»
Лошади шли вперед. В упряжке было две лошади, но ведь и груз тяжелый. Виллему кусала пальцы и тихонько всхлипывала.
– Спасибо празднику; хозяева в доме ничего не слышали, – сказал Эльдар.
Наконец они оказались в лесу. Из-за деревьев прямо перед ними появились несколько мужчин. Они остановили телегу.
– Эльдар из Черного леса?
– Да.
– Ты позаботишься о доставке людей до места. Знаешь, где находится пастушеская изба?
– Да, но…
– Нет, с нами ты быть не можешь. У тебя свое задание и выполняй его! Девушка будет с тобой.
Сопровождавший их мужчина соскочил с телеги и передал вожжи Эльдару.
– Нянька, – фыркнул Эльдар. – Сидеть в пастушеской избе и ухаживать за толпой обреченных идиотов, в то время как другие совершают героические поступки!
– Мне кажется, – сказала Виллему, – спасать жизнь людям больший героизм, чем лишать их жизни.
– Заткнись! – крикнул Эльдар.
Виллему сжалась в клубочек в конце телеги, откуда ей было удобно наблюдать за всеми. Они сидели словно парализованные тем, что пережили; пол, качающийся под ними, холод, лес – все незнакомое… Кристина сидела рядом с Виллему, которая обняла молодую женщину.
По лесу разносилось: «Бой может начаться. Бой за Норвегию».
В одном месте зажгли сигнальный костер. Тут же на одной из гор, расположенных вокруг Тубренна, загорелся другой. Еще один. И еще. В течение короткого времени костры запылали на большой части Акерсхюса.
Фогды видели их. Они вместе со своими людьми стояли на постах в различных пунктах.
– Они зажгли собственные погребальные костры, – сказал один из фогдов своим ближайшим помощникам. – Это наш сигнал, а не их. Позаботьтесь, чтобы ни один дьявол не смог выскочить живым!
Туша губернатора большого Акерсхюса свидетельствовала о зажиточности и довольстве. Он тяжело дышал, сидя в гостиной поместья Тубренн с бокалом вина в жирной руке.
Как и большинство чиновников в Норвегии губернатор был немцем. Некоторые были датчанами и небольшое число – норвежцами.
Под париком обозначилась морщина, свидетельствовавшая о раздражении. Куда делась эта опрятная маленькая служанка? Он думал немного поболтать с ней, зайти в ее комнату позднее ночью. Или еще лучше: пусть бы она пришла в его апартаменты. А сейчас она исчезла. Плохо и то, что пробраться в ее комнату он не может, не расспрашивая, где она находится.
Его супруга, эта кислятина, на этот раз, благодарению Бога, не сопровождает его. Всегда она сидит, предупреждая его бровями, чтобы он не пил много, не заглядывался на дам.
В Тубренне прекрасно. Никакой мелочной экономии продуктов. Здесь, в этой провинции, которую он зовет Норвегией, чувствуешь себя совершенно изолированным. Своенравные и упрямые люди, лишенные культуры. Хорошо иметь такого друга, как хозяин поместья Тубренн. Богач, дальновиден и лоялен по отношению к власть имущим.
Но во время поездки сюда было очень холодно. Он не мог понять, как люди могут проводить в этой стране всю свою жизнь. Когда выйдет в отставку, он обязательно вернется в Германию. Более богатым, чем при приезде в Норвегию. Да. Должен же человек присвоить то, что можно получить за страдания от жизни в этой жалкой стране. Его сундуки полны. Многое уже принадлежало ему.
