Виллему, смертельно уставшая после очередного приема гостей, свалилась на кровать.
Однако среди ночи она проснулась. И поняла, почему. Снова она услышала приглушенные крики о помощи.
Она подошла к отверстию в стене, уверенная, что крики идут из подвала.
Но она ошиблась. Стояла лунная ночь, и в свете луны она увидела, что унылая процессия двигалась далеко в поле.
Но крики о помощи шли не оттуда. Даже не из подвала старого сарая. Они раздавались с другой стороны, из другого дома, которого она не могла видеть с этой стороны здания.
Виллему видела, что ночь уже кончается, но рассвет еще был далеко. Процессия двигалась по пути от двора.
На мгновение она растерялась. Была такой усталой, что едва двигала руками, однако это не остановило ее.
Она оделась, на этот раз тепло, и выскользнула на улицу, в надежде, что жуткие крики отвлекут от нее внимание жильцов дома. Ужасно, если ее застанут на улице в это время. Но они могли и не слышать ничего, потому что только ее комната находилась на этой стороне.
Она услышала стон человека, потерявшего всякую надежду, и исходил он из небольшого дома, заслоненного другими дворовыми строениями.
На всякий случай Виллему взяла с собой незажженный фонарь и кресало. Дрожа от осеннего холода она торопливо кралась вдоль стен домов, стремясь добраться до группы малых строений. Скоро выпадет снег, думала она. Вчера вечером западный край неба был огненно-красным. Обычно это является предупреждением о ветре, а может быть, и о шторме. Уже сейчас ветер был пронизывающим.
С удивлением она вдруг поняла, что дело уже идет к декабрю.
Подготовка к Рождеству прошла почти без ее участия, поскольку она должна была находиться почти все время в доме, никогда не входить в кухню и тем более на улицу. Она уже видела, как в дом вносили мясо, но забой скота происходил в абсолютной тишине. Может быть ночью? Во всяком случае, она была благодарна за это. Виллему по чувствительности напоминала Силье. Сердце ее обливалось кровью, если они видели, как убивают животного. Многие потомки Силье унаследовали такое чувство. Например, Доминик.
При мысли о теплом спокойствии Доминика все существо Виллему охватила тоска, хотя она вспомнила, как иронично он всегда относился к ней, как она возмущалась его высокомерием и специфическим поведением.
Она добралась до группы малых строений и застыла в ее центре.
Кругом было тихо. После лихорадочного празднества все кругом спало.
Она надеялась, что батраки и служанки были далеко на полевых работах или спали в своих постелях. Эльдара встретить она не может.
Виллему чувствовала себя очень маленькой и одинокой.
Долго стояла она, не двигаясь. Ждала. Ее окружала мертвая тишина. Она напрягла тело, борясь с холодом.
Но вот звук раздался снова. Горький, стонущий от безнадежности. Буквально рядом с ней.
Это было крошечное строение. Ей пришлось спуститься по лесенке, вырытой в земле, чтобы добраться до очень низкой двери. Только ребенок или гном мог бы войти в нее, не сгибаясь.
Дверь, естественно, была на замке. Когда Виллему начала ощупывать ее, стоны прекратились. Внутри воцарилась пугающая тишина ожидания.
Виллему стояла тихо и думала. Ясно, что она хотела бы проникнуть внутрь, но как это сделать?
Дверь такая массивная, а она не из сильных. Будешь биться о дверь, останутся только синяки на плечах, а ее не откроешь.
Однако люди, как правило, прячут ключ где-нибудь поблизости. Может, ей повезет.
Она начала искать его. Там, где обычно оставляют ключи. Над дверной коробкой. Нет. Под дверью. Тоже нет. Щели в стенах? Нет, нигде нет. Осталась лишь капитальная стена, ибо крышу, крытую торфом, она уже основательно прощупала руками, как и трубу для стока воды с крыши. Один небольшой камень легко отделился… Она его вытащила. Прощупала углубление внутри. Пальцы наткнулись на что-то холодное, круглое, продолговатое: ключ!
Еще не веря в это, Виллему широко и в то же время напряженно улыбнулась, потом прислушалась. Во дворе было совершенно тихо. В главном доме – ни огонька.
Она вставила ключ в замочную скважину, что-то пробормотала про себя и открыла дверь. Мгновение она стояла, не двигаясь, но ничего не произошло.
