«Учителем же Рублева, - считал профессор В. Н. Лазарев, автор монографии «Андрей Рублев», - должен был быть тот Прохор с Городца, с которым Рублев работал в Благовещенском соборе (1405 г. - Ю. Т.)». Исследователь полагает, что старец Прохор был монахом Троице-Сергиевой обители: тогда иконник Андрей, постриженник Троицкого монастыря, мог быть духовным сыном живописца. Он пригласил Рублева вместе с ним исполнить заказ по росписи кремлевского Благовещенского собора, но Прохор, очевидно, был старшим и при работах в Звенигороде. Троицкая летопись, древний источник, называет художника «Прохор старец с Городца» (Городцами назывались города на Волге и Оке; последний ныне известен как город Касимов) не потому ли, что работал он у князя на Городке? Переписчик мог случайно ошибиться…
«Юрий Дмитриевич поддерживал оживленные сношения с обителью Сергия как раз в те годы, когда в ней, возможно, жил Рублев. Коль скоро перед ним встала задача украсить построенный им храм, он должен был, естественно, обратиться за помощью к иконам Троицкой обители», - пишет Лазарев. Значит, старец Прохор мог возглавить артель художников. Сам Прохор взял для работы на Городке иконостас и основные темы росписей; ученикам же поручил стенопись на остальные сюжеты. Артель прославилась, стали величать мастера «Прохор старец с Городца», причем прославился он настолько, что его выбрали для росписи московского Благовещенского собора. После 1405 года Прохор, очевидно, скончался.
Рублев перенял его славу.
Итак, перед Рублевым высились в Звенигороде новые чистые стены, и от него зависело придать им жизнь. И не только князь, воля господина, но веление ремесла, сознание высокого долга вели кисть Рублева. Вот он, живописец Андрей, стоит посреди пустой церкви, видя темную еще промазку швов; еще не возведены леса, и над головой чаша купола кажется непомерно огромной. На улице теплый дождь, дубы и вязы оделись свежими листьями, пахнет весной, травой, обрадованно гомонят воробьи и ласточки. Мужики у тихих заводей выбирают донки, фыркает на приречном лугу табун, а внутри церкви зябко, сырость от непросохших стен.
Настал его срок, время начинать. Он пока готовит себя к этой работе, не зная, что впереди Кремль, работа во Владимире, где на клязьминском холме главный по тем временам собор на Руси - Успенский; что впереди - снова Троице-Сергиев монастырь. Вероятно, приступая к первой большой работе, он боялся искусства, его власти и силы, боялся, что недостанет воли служить ему. Гений, он суеверно боялся человеческой своей слабости, сомневаясь в том, что подготовился внутренне к работе художником.
Но время его настало.
Утро, когда мастер разрешил ученику работать, занялось: Рублеву поручил он роспись алтарных столпов. Что было письма Рублева здесь, в небольшом храме на Городке? Время унесло разгадку сей великой тайны.
Обычно ученикам поручалась роспись парусов - переходов от основания купола к внутренним столпам, некоторых евангельских сюжетов на северной и южной стенах и, наконец, роспись столпов.
На столпах полагались изображения подвижников и мучеников - причем кроме причисленных к лику святых Византией русские мастера изображали местно почитаемых святых. Ко времени росписи Успенского собора не был еще канонизирован Сергий Радонежский, наставник Рублева, но в святцах были другие праведники: мученики Борис и Глеб, княгиня Ольга, Леонтий Ростовский, Антоний и Феодосии Печерские. Их мог изобразить на своих фресках Рублев, да и Флора и Лавра выбрал он не случайно: именно в день их памяти, 18 августа, Дмитрий Донской получил благословение от Сергия Радонежского на битву с Мамаем.
Недавно под слоями старой штукатурки, у купола, на северной стороне, на парусах реставраторы раскрыли несколько фрагментов древних фресок. Светлые, васильковые тона - любимый цвет Рублева… Среди открытий - изображение пророка Даниила: шапка русых волос, могучий разворот плеч, выражение неукротимой воли и силы.
- Мы не знаем, участвовал ли будущий художник в сражениях под руководством Дмитрия Донского, но в облике Даниила чувствуется отважный воин, исполненный мужества и решимости изгнать поработителей. В памяти встает описание поединка на Куликовом поле, когда на виду народа не на жизнь, а на смерть схватился инок Пересвет с воином из стана Мамая…
