– A вы знаете, что я открыла после того, как мы встретились?
— Что, Люся?
— Там, за маленькой площадью, если выйти к окраине города, оказался чудный китайский ресторан «Чайна таун»! Знали вы о таком ресторане?
— Нет. Наверное, недавно открыт.
— Так вот. Завтра, если будет хорошая погода, поедем туда на обед по случаю приезда Нелли! Безумно люблю восточную кухню!
— Спасибо.
— Не волнуйтесь. У меня на кредитной карте несколько тысяч долларов. И нянька не бедная. Гришкин отец платит ей пятьсот баксов в месяц. На всём готовом. И у неё хватает совести вечно быть недовольной. Мне бы так кто‑нибудь платил!
— Люся, извините. Давно не был дома. Несколько устал.
— Да пожалуйста! Отдыхайте. Только имейте в виду – у вас есть полчаса. Через полчаса уезжаю в аэропорт. Гришка пока спит в коляске. Проснётся – накормите смесью из бутылочки, в другой – вода.
— А где чистые подгузники?
— В пакете на столе. Кстати, там же ваш колокольчик. Проследила, чтоб Гришка не потерял. Она прилетает в десять. Значит, вернёмся не позже одиннадцати. Тем более, здесь, как вы знаете, ни таможни, ни паспортного контроля.
Она заболтала меня. Ясное дело, решила к приезду няньки сгладить напряжённость между нами.
Стоило ей собраться и захлопнуть за собой дверь, как Гришка проснулся, завопил.
Я опрометью бросился к нему. Вынул из коляски. Вид у ребёнка был несчастный. Он был мокр, явно голоден, искал глазами маму.
Подмыл его в ванной, напялил новый подгузник. В гостиной натянул ползунки, кофточку и принялся кормить из бутылочки с соской.
За окнами разыгрывалась гроза. Молнии раздирали небо. Грохнуло так, что Гришка весело подпрыгнул у меня на руках.
Поел он неплохо. Жаждал играть. И всё же я не спускал его с рук. Наверное, в жизни малыша это была первая гроза.
Снова шарахнуло, будто взорвалась бомба.
Странен был я сам себе, сидящий на чужой вилле с чужим ребёнком на руках…
Показалось, кто‑то звонит во входную дверь. Но нет, это был забытый на столе мобильный телефон.
— Здравствуйте, Это Гришин папа. Как ваши дела? Она поехала встречать няню?
— Поехала.
— А вы один с ребёнком? Как он?
— Веселится. Недавно покушал.
— Хорошо покушал?
— Отлично. У вас замечательный сын.
— А что Люся?
— В каком смысле?
— Медитирует?
— Медитирует понемногу…
— Ну, ладно. С вашего разрешения, через некоторое время ещё позвоню.
«Вроде незлой человек, заботится о ребёнке. Всё‑таки по возвращении в Москву должен я буду уплатить ему за пребывание на вилле? – эта мысль беспокоила меня постоянно. – Глупо получилось, что с самого начала ничего не было обговорено».
Шёл одиннадцатый час. Минут через двадцать–тридцать должна была вернуться Люся.
Я отпустил мальчонку на ковёр с игрушками. Достал влажный конверт, посчитал деньги. На этот раз Константинос прислал не драхмы, а доллары. Пятьсот долларов. Убедившись, что Гришка в полной безопасности валяется на ковре и с увлечением сосёт хвост пластикового крокодильчика, я закурил сигарету, вышел на озаряемую молниями террасу.
«Собственно говоря, кто я Константиносу? Могу ли принимать его щедрые дары? Сколько мне осталось здесь прожить? Потерял счёт дням…»
Я вернулся в гостиную, оглушённый громом, забрызганный косыми струями ливня. Плотно закрыл за собой дверь на террасу.
Гришка, уверенно опираясь на ручки, шустро пополз навстречу. Только я подхватил его, как снова ожил телефон. В этот раз звонила какая‑то женщина.
— Извините. Это Люсина мама. Приехали наши с аэродрома?
— Пока нет.
— Как же так? По вашему времени сейчас, кажется, около двенадцати!
— Правильно.
— И как же вы там один с ребёнком?
— Нормально. Он, по–моему, засыпает.
— Он сухой? Можете в случае чего сменить подгузник?
— Да не волнуйтесь!
Сбегал в ванную, обмыл соску, вставил в рот Гришке. И он действительно заснул. Я погасил свет.
Пошёл первый час ночи. Я и сам начал волноваться. Гроза не унималась. Мало ли что могло произойти на мокром шоссе. Что, если, не дай Бог, попала в аварию? Ранена. Погибла… Господи, слова доброго за всё время ей не сказал! Брошенная девка, запуталась, мечется. Ищет утешения в фиолетовом пламени…
Пошёл второй час. Давно нужно было позвонить в аэропорт. Но я не знал номера телефона. Тревожить звонком Никоса или Дмитроса не хотелось. Они наверняка спали. Зато опять позвонил Гришкин отец.
