всех тех бунтарских лет и криков о том, во сколько моя сестра должна быть
дома. Наверное, мама ценила это, потому что всего лишь за какой-то месяц
Кэролайн Куин закончила колледж, а затем съехала из родного дома в
качестве миссис Уолли Тербер, и теперь жила в многоквартирном доме
Атланте. Из окон ее квартиры была видна оживленная улица, а неподалеку
находился общественный бассейн, и у сестры дома всегда было шумно.
Впрочем, удивляло это лишь нас с мамой, сама же Кэролайн быстро
привыкла.
Я была совершенно другой – общалась с другими ребятами, жила
другой жизнью. Сложно даже представить выражение, которое появится на
лице Джейсона, если я вдруг попрошу его приехать за мной посреди ночи и
отправиться на вечеринку. Джейсон – это Джейсон, и этим все сказано, он
просто не понимает таких вещей. «Зачем?» было бы первым вопросом,
который он задал бы в ответ на такое предложение. Действительно, зачем,
когда на следующее утро нужно рано вставать на занятия по йоге, да и потом
день расписан по минутам.
Он был прав в своем отношении к жизни. Красться по ночам, гулять с
вечеринки на вечеринку и заниматься там бог знает чем – это все для
Кэролайн, и эти вещи ушли вместе с ней в ее новую квартиру, а у нас дома
все осталось тихо и спокойно.
- Мейси, - настойчиво повторяла сестра во время телефонных
разговоров, когда в пятницу вечером они заставали меня дома, - что ты
делаешь? Почему ты сидишь в своей комнате?
Когда я отвечала, что занимаюсь или делаю еще что-нибудь для
школы, она вздыхала так громко, что я невольно отодвигала трубку от уха.
- Ты молода! Иди на улицу и живи, ради бога! Для всех этих дел у тебя
есть еще куча времени в будущем! – восклицала она. Несмотря на все ссоры
с родителями или даже на слезы, с которыми она возвращалась с вечеринок,
Кэролайн считала свои школьные годы лучшими и самыми веселыми, так что
неустанно призывала меня следовать ее примеру.
- Да все нормально, - отговаривалась я, как обычно.
- Я в курсе, что для тебя это «нормально», - бурчала она, - в этом-то и
проблема. Ты же подросток, Мейси! – как будто я не знала, спасибо. – Ты
должна быть подвержена гормональным всплескам, должна сходить с ума,
должна совершать всякие безумства. Это же самое замечательное время в
твоей жизни, а ты так бездарно упускаешь его, когда нужно жить ярко.
И я клялась, что на следующий вечер непременно пойду гулять, а она
отвечала, что любит меня. Затем я вешала трубку и возвращалась к тому,
чем занималась до этого – урокам, домашним делам или еще каким-нибудь
занятиям. Изредка я забиралась на чердак и вспоминала все безумства,
которые совершала сама Кэролайн. Тогда я спрашивала себя – кажется ли
мне, что я теряю что-то? Наверное, нет. Но сидеть на чердаке мне нравилось,
и иногда я именно там и проводила вечер, позволяя телефону звонить, а
сестре – думать, что я послушалась ее совета. Пусть все мои приключения
начинались и заканчивались здесь, на чердаке, меня все устраивало.
Несмотря на мамины уверения, дела на работе не улучшились. Я
поняла, что холодное обращение в начале, было еще не самым худшим
вариантом. Теперь Аманда и Бетани вообще едва говорили со мной и
старались не подпускать посетителей ко мне. К пятнице я устала от тишины
больше, чем за всю свою жизнь, а придя домой, обнаружила, что маму
пригласили на какой-то прием, так что я оставалась дома одна. Мама звала
меня с собой, но мы обе знали, что я откажусь (потому что мне будет скучно
в обществе людей, занятых бизнесом, а ей будет неловко за неприкаянно
слоняющуюся вокруг дочь).
Я села на диван и задумалась. Вот бы мы с мамой и Кэролайн поехали в
домик на пляже, как было до смерти папы! Еще до женитьбы папа приобрел
небольшой дом на побережье, а потом, когда обзавелся семьей, регулярно
вывозил всех нас туда на небольшие каникулы. До того, как мама
