переступила порог домика, он больше напоминал холостяцкое гнездо – с
дартс на двери и коробками из-под пиццы на столике у телевизора. Впрочем,
маме так и не удалось заставить его изменить там многое, и папа был по-
настоящему счастлив, готовя для нас барбекю длинными летними вечерами.
Он также любил рыбачить, в сарае рядом было полно разнообразных
снастей. Мама и Кэролайн не любили рыбалку, я тоже не была большой ее
поклонницей, так что папа обычно отправлялся рыбачить с друзьями. В
шутку они называли это «уикэндом без эстрогена». Возвращался папа всегда
довольный, с огромным уловом и непременно обгоревший, несмотря на
солнцезащитный крем, который мама заботливо подкладывала в его рюкзак.
Пожалуй, именно в этом домике на пляже дух моего отца чувствовался,
как нигде. Я знала, что папа может полюбить любое место, но к побережью
он привязался всей душой, как и каждый из нас. Это высокое синее небо,
старые стены с облезлой краской и припаркованный на песке Шевроле были
для папы ключами к счастью и безмятежности. Я любила видеть его таким.
После папиной смерти мы с Кэролайн думали, что мама продаст дом и
машину, но почему-то она не сделала этого. Я до сих пор гадала, почему.
Итак, в пятницу я пришла домой и получила весь коттедж в свое
полное распоряжение. В принципе, тишина – это неплохо, сказала я себе. У
меня есть множество дел, с которыми нужно разобраться: сообщения, на
которые нужно ответить, шкаф с одеждой, в котором, наконец, надо
прибраться, и список колледжей, в которые принимают с теми экзаменами, к
которым я готовлюсь. Возможно, сегодня как раз лучшее время, чтобы
прочесать все доступные колледжи и разложить зимние свитера. Молчания
было слишком много, так что я включила телевизор в гостиной, а затем и
радио на кухне. Быстро переключив все музыкальные станции, я
остановилась на чьих-то рассуждениях о научных исследованиях. Но даже
окружив себя голосами, я все еще чувствовала себя одиноко. К счастью, я
машинально открыла почту и обнаружила там e-mail от Джейсона. Двойным
кликом открыв синий конвертик, я радостно улыбнулась, даже не
предполагая, что в один момент эта неудачная неделя может стать еще хуже.
Но вторая же строчка письма доказала мне обратное.
«Мейси, мне понадобилось некоторое время, прежде чем я смог
написать ответ. После твоего сообщения я всерьез задумался о
происходящем между нами и наших обязанностях. В любых отношениях
должна прежде всего сохраняться независимость обоих людей. Я забочусь о
тебе, но меня беспокоит твое настойчивое желание привязаться ко мне и
неспособность некоторое время побыть одной. Поразмыслив над этим, я
пришел к выводу (и, думаю, ты со мной согласишься), что нам стоило бы
взять паузу в отношениях до конца лета. После моего возвращения мы
сможем с глазу на глаз обсудить происходящее и прийти к новому решению,
но на данный момент временный перерыв пойдет на пользу нам обоим»
Я прочитала написанное раз, затем, шокированная, снова. Этого не
может быть, стучало в моей голове. Но это было, происходило прямо сейчас.
И, если мне были нужны доказательства, то вот вам радио, которое весело
тараторит новости о войне где-то в Прибалтике, об аресте какой-то
телезвезды и о снижении цен на лекарства. А вот и светящийся монитор
компьютера, вот слова, которыми Джейсон сбил меня с ног, когда мне нужна
была помощь, чтобы подняться.
Перечитав сообщение снова, я медленно начала осознавать, что
происходит. Перерыв. Пауза. Временный разрыв, если угодно. И мне было
ясно, что это означает: такие вещи обыкновенно случаются перед
окончательным расставанием.
Теперь я сожалела о своем бесстрашии и словах «Я люблю тебя» в
последнем письме, но ведь не могла же я знать, к чему это приведет! Мне
казалось, что мы уже сказали их друг другу, хотя и не произносили вслух.
