— Тогда с чего ты решила, что ему нужна твоя помощь?
— Но ведь даже самым сильным и мудрым бывает плохо, — едва слышно шепнула Таня, смущенно отводя глаза. — Конечно, я понимаю, что это глупо, да и я мало чем смогу помочь дракону, просто… Просто я дура, наверное.
— Нет, — пристально глядя на расстроенное лицо, отозвался Тирль. — Это вовсе не глупо, и ты совсем не дура.
— Ты правда так думаешь?
— Правда, — уверенно произнес он, обнимая девушку.
— А ты обещал рассказать о драконах, — прижимаясь к широкой груди, сонно пробормотала Таня.
— Хорошо. Драконы, как и зачарованные животные… Вернее, наоборот: зачарованные животные, как и драконы могут перемещаться между мирами. Они также умеют создавать иллюзии, отводить глаза, принимать разные обличья и многое другое. Довольно часто представители этого племени подолгу живут неузнанными среди других рас. Драконы владеют магией, но не подчиняются ей. Впрочем, стремясь доказать это самим себе, самые глупые из них иногда пытаются обмануть зов крови, но чаще всего выходит наоборот.
— Это как? — отчаянно зевая, спросила Таня, из последних сил борясь со сном.
— Я тебе потом обязательно расскажу. А сейчас тебе нужно поспать. Ты сегодня очень устала.
— Да уж… Денек выдался не из легких, — удовлетворенно вздохнула девушка, устраиваясь поудобнее. — А откуда ты про драконов столько знаяешь?
— Я все тебе расскажу, но завтра. Спи.
В надежных объятиях Тирля, еще утром бывшего незнакомым, а сейчас ощущаемого близким и родным, было тепло и уютно. Таня уже не удивлялась ни самой себе, ни так внезапно вспыхнувшему чувству. Как бы то ни было, уже ничего не изменить. Да и не хочется, если честно. Невозможно сопротивляться своему собственному сердцу, когда оно так старательно и упоительно радостно бьется в унисон с другим, толчки которого девушка слышала, прижимаясь щекой к груди Тирля. Невозможно не верить тому, чьи руки обнимают так бережно и крепко, словно ограждая от всего дурного в мире, чьи глаза обещают что‑то сказочное и почти вечное. Невозмо…
Сон мохнатым покрывалом укрыл измученную длинным тяжелым днем девушку, и она, окончательно забыв обо всех сдерживающих факторах, ближе придвинулась к Тирлю и уютно и почти неслышно засопела, уткнувшись носом в бешено бьющуюся жилку на его шее. Он попытался немного отодвинуться, чтобы Тане было удобнее и легче дышать, но ее тонкие руки сами собой обвили его шею, и девушка прижалась еще теснее, будто не желая ни на минуту расставаться даже во сне.
Желтые глаза светились безграничной нежностью, когда Тирль, счастливо улыбаясь, осторожно поцеловал Таню в белокурую макушку. Спи, избранная моя. Теперь я точно знаю, что у нас впереди целая вечность…
Таня снова шла по залитому солнечным светом цветущему лугу, но теперь трава не мешала идти, будто расступаясь перед ней. Теплый ветерок, обдувающий лицо, пах летом и счастьем, но дракона, как ни вглядывалась она в голубое безоблачное небо, как ни всматривалась в сказочное разнотравье, все равно, нигде не было. Девушка точно знала, что должна найти его, что это почему‑то очень‑очень важно для нее. И для него тоже. И еще она знала, что он где‑то рядом, совсем близко и никак не могла понять, почему не видит его. Таня упорно искала…
Вдруг, чуть повернув голову, она увидела слева сверкающую в ярких солнечных лучах изумрудную гору. Как она могла не замечать ее так долго? Таня торопливо пошла к дракону. Она почти бежала, безумно боясь, что он опять исчезнет, растворившись в прозрачном воздухе, и потому не отрывала от дракона взгляда.
А посмотреть было на что. Вытянутое туловище покоилось на мощных, широко расставленных лапах, каждая из которых была больше Тани в несколько раз. Длинный, увенчанный костяным гребнем, хвост обвивал тело дракона. Множество шестиугольных плотно пригнанных друг к другу чешуек, как черепица крышу, покрывали его.
Не удержавшись, Таня ласково погладила сверкающую поверхность хвоста, боясь и в тоже время отчаянно желая, чтобы дракон заметил ее. Медленно поднялась из‑за изумрудной громады туловища длинная изящная шея и, грациозно изогнувшись, дракон повернул к девушке большую голову. Таня окаменела. На нее пристально и выжидающе смотрели знакомые янтарно‑желтые сверкающие глаза. Вскрикнув, девушка зажала рот ладонью и проснулась.
