С Сиейесом Бонапарт, наоборот, поступил иначе. Он приласкал его с самого начала, так как репутация у Сиейеса была лучше, чем он сам. Дело в том, что при переходе на сторону Бонапарта он мог придать захвату власти вид законности.
Кроме этого, генерал Бонапарт стал поддерживать связи еще с двумя людьми: с Талейраном и Фуше. Бонапарт знал Талейрана давно и знал как бессовестного, но умного карьериста. Он прекрасно понимал, что Талейран не его продаст Директории, а, наоборот, продаст Директорию ему. Именно Талейран дал ему много ценнейших сведений и постоянно торопил с переворотом. Талейран, будучи министром иностранных дел Директории, откровенно перешел на службу к Бонапарту.
То же самое сделал и Фуше. Он был министром полиции при Директории и хотел остаться им при Бонапарте. Так как он был бывшим якобинцем и террористом, одним из тех, кто вотировал смертный приговор Людовику XVI, то страшно боялся реставрации Бурбонов. Именно это убеждало Бонапарта, что Фуше его не продаст.
Кроме того, Бонапарту открыто предлагали свои деньги и финансовую помощь крупные финансисты и богатые буржуа. Так банкир Коло принес ему сразу 500 тысяч франков — деньги Наполеон принял.
За три недели, которые прошли между приездом Наполеона в Париж и государственным переворотом, он принял огромное количество людей, постоянно наблюдая за ними. Он тонко оценивал их и прикидывал, кто из них может быть полезен ему в дальнейшем. Все они, кроме Талейрана, наивно полагали, что Наполеон — грубый вояка, который в делах политики ничего не смыслит, и при нем можно будет успешно устраивать собственные дела. Следует отметить, что сам Бонапарт подыгрывал им в этом, изображая из себя рубаху-парня, который к тридцати годам одержал множество побед и взял целую кучу крепостей, но абсолютно не разбирается в гражданских делах. До поры до времени он скрывал свое истинное лицо. Он, применяя испытанный прием, представлялся человеком простым, прямым и непосредственным, иногда даже незатейливым и ограниченным. Его прием удался: люди, которые впоследствии стали его рабами, в эти дни считали своего будущего властелина орудием, которое они будут использовать по своему усмотрению. Некоторые даже не скрывали своего отношения к нему.
Но Наполеона это устраивало. Он прекрасно по-нимал, что проходят последние дни, когда люди могут говорить с ним как с равным, и делал все, чтобы они об этом не подозревали. Он настолько ловко и умело поставил себя, что в первые дни после переворота не только армия, но даже плебейские массы были уверены, что произошел левый переворот, который спасет республику от роялистов.
Государственный переворот, в результате которого Бонапарт приобрел неограниченную власть в стране, начался 18 брюмера ( 9 ноября), а решающее действие произошло на следующий день — 19 брюмера (10 ноября) 1799 года.
Все прошло легко и гладко, потому что два директор» — Сиейес и Роже-Дюко — участвовали в игре Бонапарта. Директора Гойе и Мулен были сбиты с толку с помощью хитрого Фуше. Баррас все это время придерживался выжидательной тактики — он все еще надеялся, что без него не обойдутся. В Совете пятисот и в Совете старейшин многие догадывались о заговоре, а некоторые даже знали конкретно, но большинство сочувствовало и ожидало его. Они полагали, что это приведет всего лишь к персональным переменам в правительстве. В 6 часов утра 18 брюмера к дому, где жил Бонапарт, и на прилегающую к нему улицу стали стягиваться генералы и офицеры. Парижский гарнизон к этому времени состоял из 7 тысяч человек, на которых Бонапарт вполне мог положиться. Кроме этого, были еще полторы тысячи солдат особой стражи, которые охраняли Директорию и оба законодательных собрания — Совет пятисот и Совет старейшин. Бонапарт был уверен, что солдаты особой стражи не будут препятствовать ему в достижении намеченной цели.
Но тем менее для полной уверенности в успехе переворота необходимо было замаскировать истинный характер происходящего, чтобы якобинская часть Совета пятисот не призвала в решающий момент солдат на защиту республики. Поэтому все было организовано так, будто бы сами законодательные собрания призвали Бонапарта к власти.
