Прошло два дня. Из Свердловска прислали сведения о местах укрытий Катькова, и Ларьев попросил Воробьева назвать ему наиболее вероятное из них, сам вместе с ним изучив на карте все названные села и деревни. Егор целиком погрузился в работу, забыв на время о Бугрове, хотя чувство вины продолжало его терзать постоянно, едва он вспоминал об инженере и его семье. На третий день Ларьев собрал всех в кабинете Сергеева. Начал он издалека. Заговорил о сложной мировой обстановке, о том, что Ватикан начал крестовый поход против нашей страны, Япония развязала вооруженную агрессию против Китая, что президент США Гувер в интервью газете «Сан-Франциско-ньюс» заявил, что цель всей его жизни состоит в том, чтобы уничтожить Советский Союз. Не лучше обстояло дело и в Германии, где с каждым часом набирали свою мощь фашисты во главе с фюрером Адольфом Гитлером, словом, обстановка очень серьезная, врагов много и необходимо крепить бдительность. А она заключается и в том, чтобы не совершать грубейших ошибок, выгодных врагам.
— Недавно мы получили кое-какие сведения из-за рубежа, из которых стало ясно, что против нашей страны готовится новый большой заговор. В нем принимают участие многие разведки западных стран, а также промышленные концерны. Их цель ясна — сорвать индустриализацию, планы первой пятилетки, затормозить темп всей нашей поступательной мощи, скомпрометировать наше стремление догнать передовые капиталистические державы и тем самым утвердить социализм. Ведь если мы не поднимем нашу индустриализацию, не построим агрогородки, то капиталисты скажут: вот, посмотрите, к чему ведет ваш социализм! Хотите жить в нищете — идите за совдепами, хотите счастья и довольства— благословляйте нас! Спор за социализм идет повсюду, в том числе и в Краснокаменске. К примеру: произошла остановка турбины, выявлена диверсия. Все правильно. Но при чем здесь, извините, главный инженер Бугров, который за этой турбиной как нянька ухаживал?.. А? — Ларьев взглянул на Сергеева, и Егор заметил, как багровый румянец прилил к шее и лицу Василия Ильича. Один этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. — Ведь бандиты, преступники, и это надо помнить, сверху, как камни, не падают. Ведь не день и не месяц проработал в Краснокаменске Бугров, зарекомендовал себя с наилучшей стороны и вдруг… диверсант! Я знаю, что вы мне ответите, товарищ Сергеев, а улики?.. Но ведь достаточно просто поверхностного взгляда, чтобы насторожиться: улик так много и так они аккуратно везде понатыканы, что сами себя дискредитируют! Пузырек с сонной отравой, деньги, отпечатки пальцев, даже наждачный песок — не много ли?! — Ларьев взглянул на часы, нашел взглядом Егора. — Егор Гордеич, водички принесите, пожалуйста!..
Воробьев вскочил, принес воды. Ларьев достал лекарство, забросил в рот две таблетки, запил водой. Сергеев сидел неподвижно, как монумент.
— Одна из целей заговора, о котором я говорил вначале— дискредитация и компрометация советских специалистов. Так вот, мы уже столкнулись с этим в ряде районов. Вы, наверное, знаете, что на сторону Советской власти в ее первые годы перешло работать довольно много технической и творческой интеллигенции, специалистов. Так вот, наиболее уязвимым звеном и явились эти специалисты. Как же их дискредитируют? Пишутся анонимки, совершаются преступления, которые спаливаются на них, в иных случаях имеет место открытый террор, запугивание, шантаж, подкуп. Одним из объектов компрометации и стал ваш Бугров. Вот и получается, товарищ Сергеев, хотите вы этого или нет, а вы сыграли на руку нашим врагам!
Ларьев говорил просто, даже с некоторой долей веселости, так что его речь звучала совсем вроде бы безобидно, и можно было слышать лишь эту шутливую интонацию, как и делал Семенов, постоянно похмыкивая, а можно было воспринимать лишь то, что он говорил. Сергеев слышал последнее, ибо юмора не понимал вообще и любое его проявление считал за насмешку и издевательство. И услышанное да еще в таком насмешливом, уничижительном тоне так потрясло его, что, выслушав последние слова, он вдруг поднялся и, ничего не видя вокруг себя, сшибая стулья, вышел в приемную.
