— Да, улик много, — согласился Ларьев. — Вот это и должно было в первую очередь всех вас насторожить!.. Более того, необходимо было самым тщательным образом проверить эти улики, заинтересоваться ими! Как же так, братцы?! Улик, как камней на дороге, будто нарочно их для вас припасли! Так не бывает! Тем более, что Бугров умнейший человек… О-хо-хо!..
Ларьев вдруг спохватился, вытащил часы.
— Я прошу прощения, но мне надо вовремя обедать, иначе вы отправите отсюда мои останки! Пригласите Бугрова! — попросил Воробьева Ларьев.
Егор ушел за инженером.
— Я, Виктор Сергеевич, хочу остаться при своем мнении и буду вынужден доложить о нем Свиридову и товарищу Менжинскому! — глухо проговорил Сергеев.
Ларьев помолчал.
— Это ваше право! отчужденно сказал он.
— Разрешите идти?
— Идите, кивнул Ларьев.
Сергеев вышел. На пороге своего кабинета он столкнулся с Бугровым и, метнув на него зловещий взгляд, ушел.
Никита, обросший за эти дни, вошел в кабинет, затравленно взглянул на Егора, потом перевел взгляд на Ларьева. У Воробьева дрогнуло сердце от боли.
— Вы свободны, Никита Григорьевич! — объявил Ларьев Бугрову.
Несколько секунд Бугров стоял, ничего не слыша.
— Вы свободны! — повторил Ларьев.
— Значит, я… я невиновен?.. — хрипло выговорил Бугров.
— А вот это предстоит нам еще доказать или, иначе говоря, опровергнуть те факты, которые сегодня так ловко сфабрикованы, чтобы сделать виновным вас! И здесь без вашей помощи нам не обойтись. Поэтому приступайте к работе и подумайте, кто из ближайшего вашего окружения мог оказать вам такую в кавычках услугу. До свидания!..
Из пяти мест, что прислали по допросам банды из Свердловска, Егор выбрал два пункта, в которых мог укрыться Катьков. Это те же Выселки, где когда-то брали банду и где у Анастасии жил родной дядька, и еще поселок Талица, куда частенько, по рассказам бандитов, наведывался Катьков. Но Талица стояла на горе, вдали от леса, и в случае бегства можно было легко организовать погоню. А Выселки прямо в лесу, шагнул — и нет тебя за деревьями. Поэтому Выселки Егор предпочел бы более всего, будь он на месте Катькова. Эти соображения он и выложил Ларьеву.
— Ну что ж, просто чудесно, батенька! Вы прирожденный сыщик! Берите ребят и поезжайте за своим Катьковым. Вы же его упустили?
— Да вроде я… — Егор вздохнул.
— Ну вот, реабилитируйтесь!.. — Ларьев задумался. — А мы поищем Русанова…
— Где вы его собираетесь искать? — удивился Воробьев.
— Судя по рассказам Бугрова, он честный парень и скорее всего что-то заподозрил на электростанции, поэтому его и убрали!..
— Так-так-та-ак! — воскликнул Егор. — Он мне про след еще рассказывал!
— Про какой след? — не понял Ларьев.
— Когда он возвратился, то обнаружил рядом с турбиной след с набойкой особенной, фигуристой… — загорелся Егор.
— Что же вы раньше-то молчали?! А?! Ему свидетель о важнейшей улике рассказал, за которую он скорее всего жизнью поплатился, а он молчит! Как это называется?!
Егор еще не видел Ларьева столь раздраженным. Когда он говорил, у него даже губы затряслись от гнева.
— Я три дня потратил на то, чтоб изучить Русанова и прийти к такому выводу, а вы мне подсовываете его готовеньким! Этак, батенька, нельзя! Вы-то вот почему прекратили искать преступника?! Ждете, что я его вам найду и за ручку приведу?! Вы знаете, что, пока ваш Лынев бегал за секретаршей, Шульц встречался с каким-то мужчиной в шубе и лисьей шапке, в очках, с бородкой. Все, кто его видел, окрестили «профессором». Вот кто этот «профессор»?! Знаете? А ведь просто: пойти на базар да расспросить людей. Шульц хоть и говорит по-русски, а все его не за своего приняли, не за русского! И денег не считает, и держит их в бумажнике, и говорит гладко, не по-нашенски! Вот что люди сказали. И видели, кто подходил, с кем словом перебросился, хоть оба вид делали, будто не знакомы! Это Лынева вашего в два счета провести, а народ не обманешь! Так-то!
Егор молчал, сконфуженный доводами Ларьева.
— И речь-то, видимо, идет о резиденте немецкой разведки здесь, в Краснокаменске! Да-да, не удивляйтесь, мой милый. — Ларьев пожевал губами воздух. — Вы думаете у вас тут диверсия, поломка, поэтому меня и прислали? Не додумались, почему я здесь?.. Или считаете, что мы там без работы сидим?! — сердито вопрошал Ларьев.
