— Нет-нет, ничего, мисс Коллодон, — сказал Томми. — Я просто задумался.
«Интересно, — тут же подумал он, тщательно следя, не произносит ли это вслух, — что-то сейчас делает Таппенс. Наверняка ведь какую-нибудь глупость. Недавно чуть не убилась на этой дурацкой лошади, у которой ноги на ходу отваливаются… Того и гляди, сломает себе шею. Тем более что нынче все чего-то себе ломают — просто какая-то эпидемия. Такое ощущение, что у каждого третьего что-нибудь сломано. Да, — решил он, Таппенс наверняка занимается сейчас глупостями, и, скорее всего — опасными. Она ведь такая опрометчивая! Постоянно все делает наудачу…» В его памяти пронеслись эпизоды из прошлого, следом всплыло хорошо знакомое стихотворение, и Томми забормотал:
— Судьба.
Врата Судьбы… Тара-ра-ра… Не проходи в них, караван, или в безмолвии пройди Сквозь тишь, где умер птичий свист, но что-то птицею поет.
— Флеккер, — к немалому удивлению Томми тут же откликнулась мисс Коллодон. — Флеккер. А начинается так: «…Форпост Беды, Форд Ужаса…».
Томми уставился на нее во все глаза. Познания мисс Коллодон были поистине безграничны. И, похоже, она всерьез решила, что Томми явился к ней исключительно затем, чтобы узнать, откуда цитата и кто автор.
— Я просто подумал о жене, — извиняющимся тоном проговорил он.
— О-о! — глаза мисс Коллодон проницательно сверкнули. «Стало быть, у него проблемы в семье. Где-то у меня был адрес хорошего консультанта…».
— Вам удалось собрать информацию по тем вопросам, которые я дал вам позавчера? — поспешно спросил Томми.
— Естественно. Это было нетрудно. В подобных случаях лучше всего обращаться в Сомерсет-Хаус. Пока что, правда, у меня есть ответ не на все ваши вопросы… Вот здесь выписаны кое-какие имена, адреса и данные о рождениях, бракосочетаниях и смертях.
— И что, всех зовут Мэри Джордан? — ужаснулся Томми.
— Ну да. Мэри, Мария, Марго и Молли. Все как одна Джордан. И одна из них наверняка та, которую вы ищете. Вот, пожалуйста.
Она протянула ему небольшой отпечатанный на машинке листок.
— О, благодарю. Огромное спасибо.
— Узнать что-нибудь еще?
— Если не трудно. Тут вот у меня списочек из шести вопросов. Некоторые, правда, боюсь, не совсем по вашей части…
— Что ж, — не дрогнула мисс Коллодон, — теперь будут по моей. Для начала нужно просто узнать, где узнать.
Простите за неуклюжую фразу, но она точнее всего обрисовывает ситуацию. Помню… о, как же, оказывается, давно это было! Так вот, я тогда только начинала работать в этой области и просто поразилась универсальности справочного бюро «Селфридж»[68]. Им можно было задавать самые немыслимые вопросы на самые невероятные темы, и они всегда давали ответ или направляли туда, где вам могли максимально точно на все ответить. Сейчас, разумеется, такими вещами уже никто не занимается. Сегодня, чтобы вам ответили, нужно как минимум сделать вид, что вы решили покончить с собой — я имею в виду телефоны доверия и тому подобное. Некоторые специфические справки, правда, получить еще можно: большей частью юридические или библиографические. Довольно просто узнать о работе за рубежом. Вот, собственно, и все. У меня, правда, свои источники.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Томми.
— Возьмем, к примеру, общества помощи алкоголикам… У меня есть достаточно полный список. Среди них несколько весьма солидных и надежных…
— Спасибо, — сказал Томми. — Как только почувствую в себе такую склонность, тут же обращусь к вам.
— Ну что вы, мистер Бирсфорд, у вас с этим проблем нет, сразу видно. Вот с женщинами дела обстоят хуже, — продолжала мисс Коллодон. — Им отвыкать гораздо труднее. Мужчины тоже, конечно, срываются, но реже. А женщины… Представляете — респектабельная леди, лет десять не берет в рот ни капли, с удовольствием потягивает лимонад, и вдруг, в один прекрасный день, на званом обеде будто с цепи срывается. — Она взглянула на часы. — Извините, мистер Бирсфорд, мне пора. У меня еще встреча на Аппер-Гросвенор-стрит[69].
— Большое спасибо, — сказал Томми, — за все, что вы сделали.
Он подал мисс Коллодон пальто, проводил ее и, вернувшись в комнату, подумал: «Не забыть бы рассказать Таппенс, что наши поиски вызвали слухи о ее, Таппенс, беспробудном пьянстве. Боже мой, что же будет дальше?»
