Дальше было свидание в недорогом ресторане близ Тотенхэм-Корт-роуд[70].
— Надо же! — воскликнул пожилой человек, вскакивая со стула. — Рыжий! Да тебя и не узнать!
— Естественно, — заметил Томми. — От Рыжего немного осталось. Теперь я Седой.
— Ну, это никого не минует. Как здоровье?
— Скрипим помаленьку.
— Сколько же мы не виделись? Два года? Восемь лет? Одиннадцать?
— Эк хватил, — засмеялся Томми. — Прошлой осенью сидели рядом на обеде «Мальтийских котов». Уже забыл?
— Верно-верно. Совсем памяти не стало. Кстати, клуб развалился. Впрочем, этого и следовало ожидать. Ну, а ты чем сейчас занимаешься, старина? Все шпионов ловишь?
— Нет, — сказал Томми, — с этим покончено.
— Надо же. Зарыть такой талант в землю!
— А ты, Бакенбард?
— Да староват я уже стал для таких штучек!
— Если так, скоро все кишить шпионами будет!
— Да что ты! Знаешь, сколько сейчас молодых талантов? Да еще с университетским дипломом. Ты сейчас где обитаешь? Я тебе открытку на Рождество посылал. Правда, опоздал немного, только в январе отправил. И получил обратно — со штемпелем «по указанному адресу не проживает».
— Понятное дело. Мы сейчас перебрались в деревню, к морю. В Холлоукей.
— Холлоукей. Холлоукей… Что-то знакомое. Там в свое время вроде происходило что-то по нашей части…
— А Бог его знает! — отозвался Томми. — Слухи всякие ходят. Но это — дела давно минувших дней. Как минимум шестидесятилетней давности.
— Что-то связанное с подлодкой. Кто-то продал противнику чертежи подводной лодки, причем постоянно встречался с их агентом в Риджент-парке[71] или где-то еще… в подобном месте. Чуть ли не с третьим секретарем посольства. Эх, сейчас уже красивую шпионку днем с огнем не отыщешь, не то что в наше время!
— Послушай, Бакенбард…
— А? Я-то сейчас тихо живу. Удалился, так сказать, на покой. Марджери… ты помнишь Марджери?
— Еще бы не помнить. Я почти присутствовал на вашей свадьбе.
— А, точно. Ты тогда не успел, то ли сел не на тот поезд, то ли уехал в Шотландию. Впрочем, ты мало что потерял. Ничего хорошего из этого не вышло.
— Так ты не женился?
— Женился, но… Полтора года, и все кончилось. Она теперь снова замужем, а я так и не решился во второй раз… Но тоже не жалуюсь. Живу себе в Литтл-Поллоне… Там, кстати, вполне приличное поле для гольфа. С сестрой живу. Она у меня вдова с небольшим капитальцем, и мы отлично ладим. Глуховата, правда, так что все время приходится кричать.
— Бакенбард, ты вот сейчас говорил о Холлоукей… Неужели там и в самом деле были шпионы?
— Знаешь, старина, честно говоря, подробностей я уже не помню. Но скандал по тем временам был не маленький. Можешь себе представить… Блестящий молодой офицер флота, вне всяких подозрений, британец на девяносто процентов, надежен на все сто пять, вдруг оказывается наймитом — не помню уж, чьим… Кажется, германским. И как раз перед самой Первой мировой…
— Там, вроде, была замешана женщина, — подсказал Томми.
— Ага, упоминалась какая-то Мэри Джордан. Что-то там такое писали в газетах… Кажется, чья-то жена — может, этого самого офицера, — связалась с русскими, и… Нет, вру, это уже совсем другая история. Да они все на один лад, вот и путаюсь. В общем, жена считала, что муж слишком мало получает, а, может, получает много, но мало отдает… Слушай, Том, а зачем тебе все это? Не можешь без шпионских историй? Ты же говорил, с этим покончено! Ах ты хитрец! Помнится, однажды ты распутывал что-то похожее. Ну, о каком-то утопленнике с «Лузитании»… Давно еще, причем я так и не понял, ты это распутывал или твоя жена.
— Оба, — вздохнул Томми, — и было это так давно, что я напрочь забыл подробности.
— Там тоже была замешана женщина… Не то Джейн Фиш, не то Джейн Уэйл…
— Джейн Финн[72], — сказал Томми.
— И где она сейчас?
— Вышла замуж за американца.
— Ага. Ну что ж, отлично. О чем, бишь, мы говорили? Я заметил, с годами то и дело начинаешь сбиваться на тему об общих знакомых. Эх, Томми! Начинаешь толковать о старых друзьях, и тут вдруг выясняется, что они уже умерли, или, наоборот — еще живы, чего ты ожидал от них еще меньше… Жизнь — сложная штука, старина!
