Воззвание к жизни: против тирании рынка и государства - страница 17

В перспективе развития жизни энергия, поглощённая запрограммированным саморазрушением, внезапно меняет вектор движения и вливается в поток самосозидания. Этим чувством были охвачены неизвестные участники взятия Бастилии, пусть только спустя время им удалось понять, как глубоко этот безрассудный жест изменил их жизни и течение мировой истории.

Радикальная субъективность – это борьба, которую каждый человек в качестве субъекта ведёт против упорно пытающегося превратить его в объект старого мира. В потоке жизни, этого без конца меняющегося и подвижного опыта, нет ни одного человека, которого бы не охватывало разрывающее противоречие, порождающее постоянную боль.

Тщетны попытки личности почувствовать и осознать свою внутреннюю уникальность, единичность и несравнимость с кем-либо или чем-либо ещё. Оплетающая сеть потребностей лишает её свободы и принуждает отказаться от необыкновенно богатого внутреннего потенциала (того духа, что древние греки обозначали словом демон, 8aipcov) ради отождествления себя с абстрактной, пустой и иллюзорной формой, симулякром бытия. Эта иллюзия соткана в мире денег, одновременно предоставляющем свободу действия экономически-общественному тоталитаризму и являющемуся ложной реальностью, законы которой основаны на присвоении, соперничестве, конкуренции и торговле.

Невыносимость жизни в мире, разграбляемом капитализмом, заставляет нас обратиться к «последнему шансу» – субъективности, вопреки своему униженному положению желающей стать всем.

Осознав силу, кроющуюся в радикальной жизни, личность осмеливается заявить о себе в качестве субъекта и решительно отмести не считающуюся с ней систему угнетения. Личность наконец-то завоёвывает право ставить свои желания на первое место, отвергая любые формы социального существования, в которых допустимым считается только то поведение, которое регулируют установки консюмеризма, деловых амбиций и эгоистичного расчёта.

При помощи осознанного выбора радикальная субъективность приходит к практической, жизненной поэзии, в которой находит отражение воля к жизни всех и каждого, каждой. Разве не в поэзии лекарство от страданий и боли, причиняемых выживанием? Разве не об этом говорят стихотворные строки Андре Шенье?

Борьба за независимость начинается с пробуждения радикальной субъективности. Выступающая против самовлюблённости и крайнего эгоизма, подпитываемых индивидуализмом, субъективность помогает вырваться из смирившегося стада, осмелиться заявить о своей несводимое™ к какому-то либо застывшему образу, роли, симулякру жизни. Раз уж мы изгои и отбросы общества, построенного на цифрах, то что может быть естественнее создания пространств, в которых бесплатная жизнь отбросит любые расчёты?

И разве муки взросления не приводят к отказу от себя, позволяющему произойти полному превращению в объект, до тошноты легко покоряющийся желаниям рынка?

И, увы, так часто тяга к независимости и самосозиданию превращается в абстрактную, оторванную от жизни идею, в озлобленное и истеричное притязание, заставляющее юношей и девушек выставлять напоказ напускную индивидуальность, полную фальшивых уловок и жестов, которые дают стадному консюмеризму материал для модных показов и дефиле.

«Они тебя отравляют! Радио, телевидение, покорность». Плакат Мая 1968 во Франции

Тоталитарная власть денег и извращённая жизнь-спектакль подталкивают детей и подростков к скотобойням. Разве это не очевидно? Ведь всякий раз, когда зарождается новое протестное движение, ребёнок, живущий в каждом из нас (он помогает нам справиться с трудностями), подаёт голос: «Я – не цифра в ряду, не коэффициент производительности, не схема потребления, не заводной солдатик, не единица статистики. Я – не шестерёнка механизма прибыли. Я – развивающийся и становящийся человек».

Это дыхание жизни, и, как бы слабо мы не ощущали его, оно наполняет воздухом наше время.