– Что-то ты сегодня довольный, – сказал Релм, отпивая черный кофе из пластиковой чашки. Даллас, сидевшая на кухонном столе у мойки, пристально посмотрела в лицо Джеймса, все поняла и отвернулась.
– Да, я очень счастлив, – отозвался Джеймс, не поднимая взгляда.
– Это ненадолго, – не удержался Релм. – И ты это знаешь.
Джеймс широко улыбнулся и встретил подозрительный взгляд Релма.
– Ты и понятия не имеешь, сколько я способен продержаться, – сказал он, коротко засмеявшись. Отодвинувшись от стола, он взял свою тарелку, поцеловал меня в макушку и пошел к раковине. Потом потрепал Даллас по ноге и вышел из кухни, не переставая улыбаться.
Темные глаза Релма метнулись ко мне – тихого парня, который пришел вчера, как не бывало.
– Вижу, вы помирились, – сказал он.
Мне отчего-то расхотелось есть. При знакомстве Релм и Джеймс чуть не поубивали друг друга, потому что Релм меня подставил, так что это мы уже проходили.
– А когда мы с Джеймсом ссорились?
– До отъезда из Орегона, когда ты приехала ко мне домой и целовала меня. Если помнишь.
Звякнула тарелка – Даллас соскочила со стола.
– Это, как я понимаю, мне намек выйти, – сказала она. – Релм, жду тебя на нашем месте.
Когда она проходила мимо, Релм тронул ее за руку. У меня под ложечкой снова что-то болезненно щипнуло.
– Дай мне пару минут, – мягко ответил он. Даллас бросила на меня раздраженный взгляд, кивнула и вышла.
В кухне возникло ощущение приближающейся ссоры, хотя я не понимала, из-за чего нам с Релмом ссориться. Да, я его поцеловала – в благодарность за помощь в Программе. Мне стерли все воспоминания о Джеймсе, но я по-прежнему люблю его, и Релм не может этого не видеть.
– Если ты собираешься вести себя как засранец… – начала я.
– А чего ты ожидала, Слоун? – Релм положил руки на стол и подался вперед, словно готовый к броску. – Я просил тебя держаться от Джеймса подальше? Предупреждал, что с ним ты можешь снова заболеть? Ты в бегах из-за него, потому что повела себя безрассудно и вынудила родителей обратиться в Программу. Чего ты ждешь, аплодисментов? Чего ты от меня-то хочешь, черт возьми?
– Не знаю. Чтобы ты снова стал таким, как в Программе.
– То есть таким, каким ты хочешь меня видеть?
– Я этого не говорила.
– Не пытайся мне диктовать, как себя вести и что чувствовать.
– Я не пытаюсь…
– Не пытаешься? – заорал он. Я отпрянула, испугавшись его грубого тона. – Почему ты не приняла таблетку, Слоун? Почему ты не помнишь? – Я посмотрела на дверь, боясь, что нас услышат. У Релма приоткрылся рот – знакомая гримаска. – Из-за него, так? Из-за Джеймса?
– Это же невозможный выбор! Таблетка только одна – как мне выбирать?
– Легко! Я дал ее тебе!
Я покачала головой:
– Слишком рискованно. Как прикажешь совершать этот прыжок веры, если вокруг люди сходят с ума от воспоминаний, как Лейси?
– Это ж тебе не подобие стрессового перелома! Таблетка лишь выпустит то, что наглухо заперли в Программе. Будет, конечно, больно, но это тебя не убьет!
Я подалась к Релму, стараясь не сорваться на крик и не очень преуспев:
– Спасибо, успокоил! Дело не только в Джеймсе! Твоя сестра сказала, мне может не понравиться то, что я узнаю о своем прошлом. Я не знаю, кем я была, Релм, но знаю, кто я сейчас. Что плохого в желании жить настоящим?
Лицо Релма смягчилось, он протянул ко мне руку, почти коснувшись меня.
– Ничего плохого, ничего, – заговорил он. – Больше Анна тебе ничего не сказала?
– Сказала, что я, возможно, не прощу тебя. За что? Что ты утаиваешь? – Я мало помню свое пребывание в Программе – фрагменты, эпизоды, как мы с Релмом играем в карты или смеемся. Мое прошлое стерто, но Релм к нему каким-то образом причастен. В этом он признался не сразу, а только когда я потребовала. У него еще остались секреты – его сестра фактически это подтвердила. И все же… я ему доверяю. Доверяю, хоть и чувствую, что он мне лжет.
– Анна не хотела, чтобы я все вспомнил, – по ее словам, прошлое слишком болезненно. Сейчас я ее вполне понимаю. Я рассказал тебе все, что мог, Слоун, – сказал Релм, явно расстроенный. – Этого должно быть достаточно. Если примешь таблетку, узнаешь правду.
