— Когда я был ребенком, мы называли эту игру «Обратка», — сказал
он и улыбнулся. Улыбка у него была приятная, и он мне сразу понравился.
— Правда?
— Ну да, потому что когда ты ловил мяч, нужно было тут же швырнуть
его назад и попасть по бите. Как тебя зовут, сынок?
— Джейми Мортон. Мне шесть лет.
— Ты уже говорил.
— По-моему, еще никто не молился у нас на лужайке.
— И я не собираюсь. Просто хочу поближе взглянуть на твоих солдат.
Кто из них русские, а кто – американцы?
— Ну вот эти, на земле – американцы, конечно, а эти, на
Череп-горе, — фрицы. Нашим нужно взять гору.
— Потому что за ней лежит дорога на Германию, — сказал Джейкобс.
— Точно! К главному фрицу, Гитсмеру!
— На совести которого так много зла.
— Что?
— Ничего. Ты не против, если я буду называть плохих парней
немцами? Фрицы – это как-то грубовато.
— Да, конечно. Фрицы – это немцы, а немцы – это фрицы. Папа
воевал. Правда, только в последний год. Он чинил грузовики в Техасе. А вы где
воевали, мистер Джейкобс?
— Нигде. Я тогда был слишком молод. И для Кореи тоже. И как же
американцы собираются брать эту гору, генерал Мортон?
— Штурмом! – воскликнул я. – С пулеметами! Тыдыщь! Бух-бух-бух! –
И добавил как можно басовитей: — Тра-та-та-та!
— Лобовая атака этой высоты выглядит рискованной, генерал. На
вашем месте я бы разделил войска… вот так… – И он переместил одну половину
американцев на левый фланг, а другую – на правый. – Так вы сможете взять немцев
в клещи, видите? – Он сблизил большой и указательный пальцы. – Ударить с двух
сторон.
— Может быть, — ответил я. Мне нравилась идея штурма – реки крови,
все такое – но предложение мистера Джейкобса тоже выглядело привлекательным.
Оно было хитрым, а от собственной хитрости тоже можно получить удовольствие. –
Я хотел вырыть пещеры, но земля слишком сухая.
— Да, вижу. – Он ткнул пальцем в поверхность Череп-горы и
убедился, что земля действительно тут же засыпала получившееся отверстие. – У
меня есть сын, который через год-другой точно оценит твоих солдатиков.
— Пусть приходит прямо сейчас, поиграем вместе. — Я изо всех сил
старался не быть эгоистичным. – Где он?
— Еще в Бостоне, с мамой. Нужно еще кучу вещей упаковать. Думаю,
они приедут в среду. Самое позднее – в четверг. В любом случае Морри еще
маловат для солдатиков. Он их будет только разбрасывать.
— А сколько ему?
— Два годика.
— Он, наверное, еще писает в штаны! – воскликнул я и захихикал.
Возможно, это было и невежливо, но я просто ничего не мог с собой поделать.
Дети, писающие в штаны – ну что может быть смешнее?
— Ну да, писает, — сказал Джейкобс и улыбнулся. – Но, уверен, уже
совсем скоро перестанет. Говоришь, твой отец в гараже?
— Да. – Теперь я вспомнил, где слышал фамилию этого человека.
Как-то раз за обедом мама с папой обсуждали нового священника, который должен
приехать из Бостона. «А не слишком ли он молодой?» – спросила мама. «Так и
есть, и это скажется на его зарплате», — ответил папа и ухмыльнулся.
Вроде бы они говорили о нем что-то еще, но тогда я пропустил это мимо ушей: Энди,
как обычно, пытался заграбастать себе побольше пюре.
— Ты попробуй этот фланговый маневр, — напомнил Джейкобс, уходя.
— Что?
— Клещи, — сказал он и снова изобразил их пальцами.
— А, да, конечно.
И я действительно попробовал. Сработало на ура: все фрицы были
уничтожены. Впрочем, битва вышла не очень зрелищной, так что я начал заново и
на этот раз ударил в лоб. Грузовики и джипы срывались с крутых склонов
Череп-горы, а фрицы, испуская отчаянные предсмертные крики, замертво падали с
обратной стороны.
Пока шла битва, папа, мама и мистер Джейкобс сидели на переднем
крыльце, пили чай со льдом и обсуждали церковные дела: помимо того, что отец
был дьяконом, мама состояла в обществе Дам-попечительниц. Не руководила им, но
числилась в администрации. Видели бы вы шляпки, которые она тогда носила! У нее
их было не меньше дюжины. Счастливое было время.
Мама подозвала моих сестру и братьев с друзьями, чтобы познакомить
их с новым священником. Я тоже было пошел, но мистер Джейкобс сказал маме, что
мы уже знакомы. «Продолжайте бой, генерал!», — крикнул он.
