Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре. Транзит. Через океан - страница 24

Шрифт
Интервал

стр.

До троицы оставались считанные дни. Ни одна палатка еще не была поставлена, и только кругом громоздились штабеля ящиков и досок да то здесь, то там выглядывали изделия из сахара, жести и бумаги — диковинные сюрпризы неистовой исступленной радости, которая будет дарована жителям нынче в последний раз здесь, и только здесь, в Санкт-Барбаре.

Наконец брезентовые тенты были натянуты, на рейках друг за дружкой зеленым и красным расцвели лотерейные выигрыши, хвосты карусельных лошадок встопорщились и, будто свихнувшись и охрипнув от восторга, загремели первые такты марша.

Рыбаки воспрянули, они приоделись и кинулись вниз, алча вкусить уготованных им крох радости. Кеденнек тоже спустился вниз и остановился у тира, где эти крохи были выставлены в виде желтых и красных выигрышей. При взгляде на них свинцовые брови Кеденнека разгладились. Впервые улыбнувшись, он вскинул ружье и прицелился — как знать, авось для него деревянная мельница затарахтит —…выстрелил, но нет, никакого эффекта, и брови его снова сдвинулись. Мари Кеденнек — она снова стала плоской и тощей, — протиснувшись мимо балаганов, потянулась к прилавку, где были выставлены часы, горшки с цветами и вазы, на них накидывали обруч — авось повезет, и этакая ладная яркая вещица попадет в твой обруч, — Мари заволновалась и робко подтолкнула локтем мужа, здесь можно было сразу взять три, а то и шесть обручей, надеть на руку и один за другим послать на мишень. Шепотом вымаливала она у мужа эту радость, но то ли он не слыхал, то ли не хотел слышать, супруги так и прошли мимо, лицо ее еще больше сморщилось, еще больше высохло и пожелтело, из глотки вырвался неясный гневный жалобный звук.

К вечеру с проходящего судна можно было наблюдать отдаленные огоньки, зелеными и красными нитями прошивающие воду. Даже перед бухтой можно было различить в волнах капли света, вода дробила и уносила их вдаль — пожалуй, даже в открытое море, как и другие отбросы с кораблей или из деревень, — на север, на юг, куда придется.


Мари прогуливалась по молу с двумя подругами, приехавшими с острова на праздник троицы. Двое увязавшихся за ними парней увели приезжих девиц. Мари решила, что пора подняться наверх, она по отдаленному краю обошла веселящуюся ярмарку, где все еще вертелась карусель. Плечи Мари подрагивали в такт музыке.

Один из Бределей-младших, молодой судовладелец, заночевавший в местной гостинице, — у компании вошло в обычай перед путиной посылать кого-нибудь в Санкт-Барбару, — привлеченный заманчивыми огнями, тоже разгуливал по молу. «Господи, до чего тоща!» — подумал он и последовал за Мари. Та на каждом шагу оглядывалась, плечи ее подрагивали все чаще. Тем временем Бредель-младший и вовсе ее настиг. Он был той же местной породы, долговязый и сильный, подбородок со скулами составлял удлиненный треугольник. Мари прибавила шагу, они поднимались по дороге, пролегающей меж домишек и круто уводящей наверх. Молодой Бредель дотронулся до ее спины и стал ей что-то нашептывать, Мари не отвечала и только все прибавляла шагу, но он не отставал. Тогда Мари, смеясь, к нему повернулась, в ее смеющихся глазах светились две крошечные жесткие точки, они понравились Бределю, он счел их за темперамент.

Но вот они миновали скопление лачуг, дорога здесь вела через голую кручу, внизу лежало море, над ними простиралось небо; застыв между днем и ночью, оно устало грозить дождем. Мари шла все быстрее, они шли теперь рядом. Бредель только сейчас увидел вдали трактир. Он прикорнул в уединении, стены его подтеками изъела сырость, глаза поблескивали. Бределя поманили свет и тепло, наконец-то он у цели. Мари распахнула дверь. Однако внутри не оказалось ни тепла, ни света, под потолком тускло горела лампочка, на скамьях и за столами стлались какие-то тени, возможно, их было даже много, он не разобрал. Мари хотела прошмыгнуть мимо, но Бредель очнулся и требовательно схватил ее за руку. Мари, смеясь, отбивалась коленками, но вдруг перестала смеяться и крикнула, задыхаясь от ярости:

— Сматывайся, Бредель, к своим лахудрам, они не гнушаются никаким дерьмом.


стр.

Похожие книги