– Посмотрим, как это исправить. Возможно…
– Ваша жена выглядит такой несчастной, капитан, – сменила тему разговора Кетура, сделав тем не менее крошечный шажок в его сторону.
– Она всегда такая, – ответил он.
– Возможно, вам следует это исправить, – предложила она кротко.
– Не получится.
– В таком случае, вы можете помочь мне. – Кетура многозначительно посмотрела на ящик с яйцами и соломой. – Я забыла взять корзину.
Уворен усмехнулся и сделал шутливый поклон.
– Миледи…
Затем подхватил ящик, и они вместе пошли к дому Текоа. В обычных обстоятельствах Кетура переехала бы сразу после свадьбы в дом к Роуперу, но… теперешние обстоятельства трудно было назвать обычными. Ее мать нуждалась в постоянной заботе, отцу было надо, чтобы кто-то присматривал за хозяйством в его остутствие, а самой Кетуре была необходима защита на то время, пока крепость покинули все ее друзья. Поэтому проще было оставаться в доме Текоа.
Какое-то время они шли с Увореном бок о бок – он шутил, а она слушала его шутки с ироничным выражением лица.
– Так и что произойдет с моим мужем, когда он вернется? – вдруг прервала она его.
Уворен посмотрел на нее искоса.
– Смерть от липкого огня довольно неприятна, – многозначительно ответил он.
Кетура поняла, что он имеет в виду: если Роупер придет как захватчик, его сожгут перед Великими Вратами.
– Неужели? Не сомневаюсь, что это больно, капитан, но, с другой стороны – очень быстро. Неужели несколько мгновений боли могут сравниться с тем образом жизни, который мы ведем? Люди преувеличивают значение смерти – обычно это всего лишь краткий миг.
– Лучше не знать о том, как умрешь, – ответил Уворен.
– Отчего же? – нетерпеливо возразила Кетура. – Можно подготовить и себя, и своих близких, если точно знать, когда придет смерть. Можно самостоятельно выбрать способ смерти – если хочешь, чтобы тебя надолго запомнили.
Уворен удивленно приподнял брови.
– И много вы повидали смертей в ваши двадцать лет, мисс Кетура?
– Полагаю, что поменьше, чем вы, капитан, – ответила она. – Но я видела смерть достаточно близко и видела разные маски, которые она носит. Лучше о ее приходе знать заранее.
– Как скажешь.
Они перешли беговую дорожку, пересекавшую Хиндранн – сразу же после того, как по ней пробежала группа девушек, одетых в черные туники историков Академии. Уворен обернулся и проводил их взглядом. Пробегая мимо, многие девушки оглядывались и улыбались капитану, а также бросали любопытные взгляды на Кетуру, гадая о том, почему те идут вместе.
– Смотрите вперед, капитан, – сказала Кетура. – А как насчет моего отца?
– Надеюсь, твой отец перейдет на мою сторону, когда мальчик Роупер потерпит поражение.
– Он очень упрямый человек, – возразила Кетура. – И редко меняет свою точку зрения.
– Я уважаю твоего отца, – ответил Уворен, пожав плечами, отчего ящик в его руках слегка приподнялся. – Но он выбрал неправильную сторону. С таким человеком, как он, я поступлю великодушно. Но с мальчиком Роупером?.. Его потеря не станет ни для кого трагедией.
Так они постепенно дошли до дома Кетуры.
– Оставьте ящик здесь, капитан, – сказала Кетура, указав на место у двери, которую она открыла перед тем, как повернуться к Уворену. – Спасибо. Уделите внимание вашей жене: бедная женщина всего лишь нуждается в заботе.
– Ты очень мудрая девушка, мисс Кетура, – ответил Уворен.
Она иронично изогнула бровь, бросила на капитана лукавый взгляд на прощание и закрыла перед ним дверь. Затем лицо ее вдруг осунулось, и она оперлась о деревянные доски двери.
«Не позволила ли я себе лишнего?» – подумала она.
Кетура не могла ответить определенно. Она думала только о том, что уже хорошо знает Уворена и ее толчок вряд ли произвел на него впечатление. Он запомнит ее смех и ласку, но забудет про то, как она его оттолкнула. С каждой новой встречей приходилось давать ему все больше надежды – специально для того, чтобы он думал, что сможет завоевать ее при помощи обаяния, а не силы. Причем Кетура старалась делать это так, чтобы у нее самой не иссякла решимость к сопротивлению до того, как вернется отец. Хоть бы это произошло поскорее! Кетура почему-то чувствовала, что времени у нее остается все меньше и меньше.
