Зрелище заставило Кетуру иронично изогнуть бровь. В желании себя украсить Уворен, несомненно, потерял уже все берега.
Царившее вокруг молчание сменилось взволнованными перешептываниями, и Уворен озарился улыбкой.
– Доброе утро, друзья! Прошу, продолжайте свои дела!
Людская масса на рыночной площади почти не отреагировала на его слова, лишь слегка колыхнулась.
Рядом с Увореном стоял Болдуин Дюфгурсон, Трибун Легионов – высокий, черноволосый, с тонким лицом и узкого телосложения. Он надменно осмотрел Кетуру с ног до головы, словно подозревая что-то нехорошее в том, что жена Роупера оказалась к нему так близко, и холодно спросил:
– Что ты здесь делаешь, Текоасдоттир?
Кетура сделала вид, что изумлена, и осмотрелась.
– Как странно, Трибун, я думала, что я на рынке… Погоди-ка! – Она огляделась еще раз. – А ведь точно! Действительно, на рынке… Наверное, я здесь что-то продала или купила…
И она посмотрела на него ледяным взглядом.
Уворен расхохотался, игриво толкнул Болдуина в бок, что последнему, похоже, не понравилось, затем глаза его остановились на жене.
– А ты? – спросил он, все еще улыбаясь. – Почему ты здесь?
– Покупала яйца, – нерешительно ответила Хафдис.
– А разве ты не должна сейчас заниматься плетением?
– Я устала.
– Надеюсь, твой перерыв закончился и теперь ты вернешься к своим занятиям, – сказал Уворен, не переставая улыбаться.
Хафдис взглянула мельком на Кетуру, быстро попрощалась и пошла домой, неся на сгибе руки корзину с яйцами. Как только его жена скрылась с глаз, Уворен перевел взгляд на Кетуру.
– Так и что ты продавала, мисс Кетура?
Она пожала плечами:
– Немного древесины из Траудена, капитан. Еще купила пряжу. Пряжу и гусиные яйца.
Уворен улыбался. И улыбка его была настолько обаятельной, светилась такой теплотой и доверием, что она почти забыла, кто именно стоит перед ней. Она стала испытывать к нему даже некоторую симпатию.
– Собираешься немного поплести?
– Вместе с матерью. Отец уехал, и ей сейчас тяжело. Нужно чем-то отвлечь.
– О! Надеюсь, у тебя получится. – Уворен посмотрел на Болдуина, все еще стоявшего рядом с надменным видом. – Ты можешь идти, Болдуин.
Трибун поспешно прошел мимо Кетуры на рынок. Некоторое время Уворен смотрел на его спину, затем шагнул поближе к девушке. Та не сдвинулась с места.
– Я молюсь за то, чтобы твой муж вернулся домой с победой.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, капитан.
Несмотря на то что Кетура была высокой, Уворен Могучий рядом с ней казался просто громадным. Даже не покрытые доспехами плечи его были шириной с распростершего крылья орла, а руки – могучи, словно цепи, поднимавшие решетку Великих Врат. Кетура, невзирая на то, что с детства привыкла к Текоа и Прайсу, которых другие боялись не меньше, чем Уворена, была несколько подавлена его чудовищной мощью. Когда он говорил, голос его, казалось, проникал прямо через ее грудную клетку и поднимался к горлу.
– Наверное, тяжело тебе сейчас, когда и Роупер и отец отсутствуют? Еще и с такой больной матерью…
Кетура по-прежнему стояла на месте, а Уворен придвигался к ней все ближе.
– Всегда рад видеть тебя в своем доме, если тебе вдруг станет одиноко.
Она засмеялась и положила руку на грудь Уворена – сначала легонько, почти лаская, но затем прижала и сильно оттолкнула от себя. Ее смех разоружил его и взволновал. Ее толчок победил его окончательно. Он пошатнулся назад, поддавшись ей… и поддержав затеянную ею игру. Он улыбался, зараженный ее озорным смехом.
– Будет тебе! Разве ты не обязана хранить верность мальчику Роуперу? – спросил он.
– Он Черный Лорд, – ответила Кетура, слегка приподняв брови и все так же очаровательно улыбаясь Уворену. – Я думала, мы все обязаны хранить ему верность.
– Черный Лорд он только формально. Мы-то с тобой прекрасно знаем, что с ним произойдет.
– Я думала, вы молитесь за его победу?
– Молюсь. Но одержит он победу или нет, в Великие Врата ему точно не зайти. Можешь про него уже не думать, – добавил он таким тоном, словно это могло ее утешить.
Кетура собрала волосы в хвост и перекинула через плечо.
– Я образец послушной жены, – вздохнула она. – Пока мой муж жив, я буду думать только о нем.
