Шли они степями, шли лесами, пересекли много рек и морей, много государств и наконец дошли до такого места, где никогда не закатывалось солнце.
Завернули они по узкой тропинке в лес и вышли на небольшую поляну. На поляне стояла небольшая избушка, огороженная высокой железной стеной. Не было в этой стене никаких дверей. Всем богатырям страшно хотелось есть, но они никак не могли попасть за железную стену. Хорошо, что недалеко от избушки валялся стальной лом. Богатыри-орлы стали колотить ломом высокую стену. Но стена была крепкая и не поддавалась их ударам. Тогда взялся за лом сам Иван-богатырь. Ударил он раз, ударил два со всей богатырской силой. На третий раз стена треснула и рухнула со страшным грохотом. — Вошли четыре богатыря на широкий двор и увидели там маленькую избушку да камышовый лабаз, где стояли семь быков и жевали свежее сено. А в избе никого не было. Богатыри решили зарезать одного быка и сварить себе обед.
Зарезали они быка, содрали с него шкуру, но во дворе не оказалось ни полена дров. Тогда богатыри велели медному орлу принести воды, а сами отправились в лес за дровами. Меж тем медный орел набрал кое-где хворосту и принялся варить обед, не дожидаясь других.
Вдруг за дверью послышался приглушенный старческий голос:
— Открои мне дверь!
Медный орел открыл дверь и видит: стоит перед ним старичок-с-локоток, а борода в два локтя.
— Гостя на руках вносят в избу! — сказал старичок.
Медный орел внес старика в избу.
— Гостя за стол сажают! — снова потребовал старик.
Медный орел посадил старика за стол.
— Чем-то вкусным пахнет у тебя, — заметил старик. — Что варишь?
— Быка зарезали, мясца захотелось, — ответил орел.
— А-а, моего быка зарезали! — раскричался старик. — Убить тебя мало за это! — Тут же он выдернул из бороды несколько волосинок и скрутил ими медного орла, а сам слопал котел супа и ушел куда-то.
Скоро принесли богатыри дрова и спросили медного орла:
— Ну, всё у тебя готово? Где мясо?
А тот, незаметно распутывая крылья, ответил из-под скамейки:
— Не знаю я, что со мной случилось. Как только вы ушли, я растопил печь и стал варить суп. Но, видимо, угорел и свалился под скамью.
— Где же варево? — настаивали те.
— И сам не пойму, — ответил медный богатырь.
Пришлось зарезать второго быка. На этот раз готовить обед оставили серебряного орла, а остальные ушли в лес, чтобы чем-нибудь утолить голод. Между тем. и на этот раз, как только обед был готов, пришел тот же старичок-с-локоток и так же, как и в первый раз, связал серебряного орла, съел весь обед, а сам ушел неведомо куда. Опять богатыри остались без обеда.
Так все орлы-богатыри по очереди варили суп, и каждый раз приходил старичок-с-локоток и съедал его, а сам исчезал, как сквозь землю пропаливался.
Наконец очередь готовить обед досталась Ивану-богатырю. Сварил он четвертого уже быка и стал ждать возвращения товарищей. Вдруг он слышит, за дверью приглушенный голос старика:
— Открой-ка дверь гостю!
— Непрошеный гость пусть сам себе откроет! — ответил Иван.
Старичок-с-локоток открыл дверь и вошел в избу.
— Посади гостя за стол! — потребовал снова старик.
— Непрошеный, гость пусть сам сядет! — ответил Иван.
— Что вкусное варишь? — спросил старик.
— Проголодался вот, как волк и вздумал сварить сразу двенадцать стариков! — ответил Иван.
— Ой ли, врешь! закричал старик на Ивана. — Не двенадцать стариков, а, видать, опять вы моих быков закололи. Смерть тебе за это!
Выдернув из бороды волосинки, старик выскочил из-за стола и хотел было связать Ивану руки и ноги, но Иван вскочил да как начал колотить его самого богатырскими кулаками. Старик захныкал и взмолился о пощаде.
Но Иван даже ухом не повел, а так отдубасил непрошеного гостя, что из него дух вышел вон. Напоследок Иван выволок старика во двор, согнул верхушку высокой сосны и на её макушке повесил старичка-с-локоток за бороду. А потом он зашел в избу и спокойно принялся накрывать на стол.
Скоро богатыри вернулись из лесу, и Иван встретил их готовым обедом.
— Эх вы! — сказал он, насмехаясь над незадачливыми товарищами. — С нахальным старикашкой не смогли сладить! А я его так отлупил, что из него дух вышел вон, а потом повесил на макушке сосны.
