Беримир пошел за своим жеребцом, вывел из конюшни и улыбнулся:
— А и мы тут не пехом. Я бы тоже в Дружину пошел, только годы мои уже не те, упаду с коня, все кости переломаю. Ну, поехали к воеводе.
Дом воеводы стоял почти в центре Асгарда. От него и до моря рукой подать. Там, в центре имперской столицы, посреди моря возвышалась гора Меру. Малюта засмотрелся на нее. Вот она, обитель Правителя.
Огромная гора уходила своей вершиной в облака, скрывая от глаз самое сокровенное этого мира, Священное Капище. Часто в деревню медведичей захаживали сказители, рассказывая легенды об Асгарде, о хранилище Вед, о Древних. И вот она, эта легенда, перед его глазами, возвышается посреди моря. Умен царь царей, нелегко к нему врагам добраться.
— Беримир, а ты Правителя видел когда-нибудь?
Старшина спрыгнул с коня, задумчиво взглянул на море.
— Не, не доводилось. Древних видал, они часто с волхвами и личной гвардией в город приплывают. А Правителя не видал.
— А на чем приплывают-то?
Беримир рассмеялся.
— Эх ты, тьма лесная. У нас корабли есть, лодки такие, только большие, ладьи называются. Одни под парусами ходят, другие под веслами. Думаешь, мы на большую землю через горы ходим? Ладно, пойдем к воеводе, пока он дома.
Воевода Януш только что прибыл от Правителя. Вести были самые нерадостные, похоже, спокойным дням пришел конец. По словам Правителя, древляне подняли восстание и к ним присоединились Волки из северных племен. Такого на памяти Януша еще не случалось. Видимо, действительно силы Зла поднялись на решающую битву. Шутка ли, поднять на бунт три княжества в считаные дни. Еще даже гонцы не принесли вести, а Правитель уже все знает.
Воевода вздохнул, усевшись на лавку. В дверь постучали, и заглянул старшина из охраны городских врат.
— Воевода Януш, можно к тебе по делу?
— Чего тебе, Беримир? Говори, только кратко, забот невпроворот.
Старшина зашел не один, с ним был высокий, ростом с воеводу, парень. Молодой, широкоплечий, глаза злые.
— Воевода, я тут тебе парня привел. Ну очень уж в Дружине он службу нести желает. Я его к нам из охранников купеческих сманил за десять золотых, — вдвое приврав, старшина проглотил жадный комок.
Януш поднялся из-за стола, подошел к Малюте, оглядел его с ног до головы.
— Что ж так дорого запросили? Неужто настолько хорош?
— Хорош, Януш, ой как хорош! Супротив десятка моих воев сам рубился. Покалечил отроков, даже не упрел. Возьми, Януш, не пожалеешь.
Воевода был крупным мужиком, руки крепкие — хоть подковы гни. Он и сам не единожды против десятка бился, потому знал, как это нелегко.
— Против десятка говоришь? А конь у тебя есть, отрок?
— Купил сегодня. Справный жеребец. И меч имеется.
— Ну коли и меч имеется, и конь, я не возражаю. Платня у нас справная, чин по чину. Беримир, отведи его в Дружину, посели в казармах. Нехай доспех по нему справят, скажешь, я наказал. А на десять золотых не надейся, больше пяти не дам.
— Дык, воевода?!
— Не дам!
Старшина угрюмо кивнул головой, развернулся и вышел из дома. Малюта шел за ним и улыбался: толковый все же мужик воевода.
Утро было прохладным и туманным. Деревня медведичей уже кипела обыденными заботами. Десяток парней во главе с Ярославом собрались на охоту. Тугие короткие луки, боевые топоры, охотничьи ножи, все тщательно проверялось и ладилось к телу. На охоте не допускалось лишнего бряцания оружием: спугнуть зверя легко.
Закинув за плечи небольшие походные мешки, охотники двинулись в чащу. Бесшумно пробираясь среди вековых деревьев, они внимательно озирались по сторонам в поисках дичи. Пройдя с версту, вышли к поляне, на которой паслась пара оленей. Охотники замерли, притаившись в густом кустарнике. Оторвавшись от травы, олень настороженно повел ушами, глядя в их сторону. Ярослав плавно потянул из колчана стрелу, прилаживая к луку. Резко натянул тетиву и, прищурившись, взглянул в глаза зверю. Стрела стремительно сорвалась с тетивы и ударила оленя в бок. Раненое животное, обезумев от боли, бросилось в чащу, ломая кустарник. Второй метнулся вслед за ним, сверкнув белыми ляжками. Начался азартный гон за подранком. Охотники бежали размеренным шагом, внимательно оглядывая оленьи следы. Ярослав не сомневался в точности выстрела — он никогда не мазал. Стрела ударила под сердце, рассекая главную жилу. Такой подранок может пробежать не более сотни шагов.
