Голос Белослава прозвучал спокойно, не выказав и тени волнения:
— Стоян? Ты, что ли? Давно тебя не было видно. Ну заходи, заходи. Только для друзей твоих у нас места не хватит. Нехай там обождут…
Скрипнул тяжелый бревенчатый засов, отпирая ворота. Ведьмак вошел, оглядываясь вокруг и мысленно, через нити, прощупывая самых сильных воинов. Много, три сотни здоровых крепких парней. Стоян выплеснул воспоминания. Словно бурные горные реки, они нахлынули на воинов, сметая преграды недоверия. Все помнили его имя, его глаза, являвшиеся им в горячке. Это он спасал их жизни после разбойных набегов, лечил детей малых в студеные зимы, любимых жен поднимал на ноги после родов. Это он стоял в сражениях плечом к плечу, безошибочно снимая стрелами с лошадей степных кочевников.
— Здравы будьте, медведичи, — Стоян улыбнулся, словно каждому заглянул в глаза.
Воины опустили луки, заулыбавшись ему в ответ. Белослав недовольно огляделся на свое воинство, но промолчал.
— Проходи в избу, что ли?
Ведьмак уверенно остановился на дворе. Все нити закрепились в сознании людей, теперь он хозяин положения.
— Нет, Белослав, незачем нам идти в избу. Говорить будем здесь и сейчас. Пусть весь твой род слышит, с чем я пожаловал.
Староста прищурился, почувствовав в его словах угрозу.
— И с чем же ты пожаловал, травник?
Стоян усиленно вытягивал из теней страхи трусов, темные помыслы завистников, безнадежные мечты глупцов. Все люди имеют слабости и все их скрывают. Вот они эти мерзости, прячутся от солнца, ложась темными тенями. Пусть каждый услышит желаемое. Пусть вспыхнет в их душах алчный, сжигающий разум огонь. Да будет так!
— Слушай же, Белослав. И вы, медведичи, слушайте! Пришло время нам оставить свои жилища и выступить против князей и царей в праведной битве. Долго святорусы терпели гнет, многие годы справно дань с каждого дыма сплачивали князьям. С каждого двора собирали поборы, с каждой печи, коя теплится. И что? Где защита княжья? Где были его доблестные ратники, когда степняки наш скот уводили? Всю жизнь мы сами боронились от врагов, кровь и пот проливая. А князья жили припеваючи, становясь все богаче. Не бывать этому отныне! Мы возьмем в руки мечи и силой вернем себе нашу свободу!
Медведичи дружно загудели, поддерживая его слова. Белослав нахмурился, оглядываясь по сторонам. Его мысли путались, слова Стояна были правдивы и, как истинная правда, разили наповал.
Ведьмак вновь дернул нити, вытягивая из каждого наружу зависть и жажду наживы.
— Мы соберем огромное войско и разобьем всех князей и царей. А затем придем в Асгард и спросим с Царя царей по справедливости. Где был Правитель, когда гибли наши братья? Почему волхвы не призвали Богов к нам на помощь? Где была имперская гвардия? Все они охраняли лишь одного человека — Правителя! Мы разрушим Империю и создадим свое, новое царство, в котором будем править по совести и справедливости. Князья нажили на нашем горе мешки злата. Так возьмем же сами то, что принадлежит нам по праву!
Ледея напряженно прислушивалась к голосам. Деревня медведичей навеяла на нее неприятные воспоминания. За целый месяц, покуда они собирали по деревням войска, она так не переживала.
— Всеведа, — не выдержав, она окликнула подругу, — скажи мне, что там деется?
Молодая колдунья повернулась в сторону деревни, взглянув слепыми глазами.
— Паук наловил в свои сети много мух. Его паутина уже дрожит, больше ему не увести. Он очень сильный колдун, но не всесильный же. А старейшина силен духом, сопротивляется, еще и помешать пытается. Да не переживай ты так, ведьмак свое дело знает.
За последнее время Ледея очень сдружилась с молодой колдуньей. Ледею поражал странный талант Всеведы видеть невидимое. Однажды она попросила Всеведу взглянуть на нее изнутри. Морана наградила ее талантом, который она не могла для себя понять. Всеведа взглянула и надолго замолчала, более не обмолвившись с ней и словом. Будто запретная то была тема.
…Тяжелые ворота распахнулись, и уставший ведьмак вышел, уводя за собой большой отряд воинов. Сборы были недолгими, оружие да заплечный мешок. Не любили медведичи доспехи, очень уж они движения в бою стесняли. Среди идущих Ледея увидела Ярослава, брата Малюты. Сердце гулко забилось в груди, напоминая о прошлой жизни, о сватовстве, брошенных родителях. Ярослав мельком на нее взглянул, рассматривая воинов отряда, и резко вернулся взглядом. Глаза удивленно распахнулись, губы зашевелились в немом вопросе, вслух лишь выговорив:
