Элкор наконец-то сумел сесть, отряхивая с седой бороды мокрый песок. Его голубые глаза мельком взглянули на вонзенный в песок колдовской клинок, напрочь лишивший его сил.
— Да, вы, демоны, очень хитры и изворотливы. |Вы всегда избегали честного боя. Ловушки да западни — вот то, чему вас научила Морана. Сегодня тебе повезло, я попался в твой капкан. Не радуйся, демон, все равно Великий Сварог вскоре призвал бы меня. Я и так задержался на этом свете. Рано празднуешь победу! Очень скоро братья станут меня искать. Слышишь, демон, тебе не уйти от руки Правителя!
Ведьмак расхохотался, поднимаясь на ноги и подходя к воде.
— Все не так просто, старик. Покуда мы тут болтаем, мой брат бродит по торгу в твоей личине да народ баламутит. Помнишь гончара? То-то. Никто в Нави не умеет так веселить, как Падун. Тебя не скоро еще кинутся искать. А здесь время течет очень медленно, мы с тобой вдоволь успеем наговориться.
Элкор стал озираться по сторонам, пытаясь уловить сущность окружающих его вещей.
— Морок?
— Угу, — Пастух зачерпнул ладонью морской воды, плеснув Уру в лицо, — мой морок. Мой сон, а сон это смерть. И лишь мне решать, проснуться тебе или нет. А каким будет этот сон, радостным либо кошмаром — выбирать тебе.
Чародей поднялся на ноги, начиная понимать происходящее. Он попробовал ступить шаг, преодолевая чужую волю и, вскрикнув от боли, вновь рухнул на песок. Клинок, пригвоздивший его тень к берегу, будто вспорол тело, острой болью доходя до самого сердца.
— Что, Ур, не получается? Хочешь еще раз попробовать?
Элкор устало поднял голову, вытирая со лба испарину.
— Чего тебе нужно от меня, демон?
Пастух удовлетворенно кивнул, присаживаясь рядом.
— Договориться хочу с тобой. Мы ведь с тобой одно целое. Нет дня без ночи, добра без зла. Навь зарождается в Яви, а Явь всегда беременна Навью. Вслед за восходом всегда приходит закат. Сегодня наступил твой закат, и ты уйдешь в царство Нави. Так должно было случиться, так сплетен Макошью узор твоей судьбы. Каждый из нас когда-нибудь обязательно встретит своего смертного врага. Даже когда перед тобой тысяча воинов, лишь один из них достоин стать твоим убийцей. Вот и твой черед настал, линия твоей судьбы подошла к концу. Я не хочу твоей смерти, правда, не хочу. Помоги мне, и я вознагражу тебя. Чернобог щедр к детям и слугам своим.
Ур улыбнулся, превозмогая острую боль в груди.
— Соблазняешь меня, мерзкая тварь? Что ты можешь дать мне? Я прожил тысячи лет в этом мире. Десятки тысяч раз я встречал рассвет и провожал закат. Я познал истинную любовь к женщине, к детям, к людям. Я пустил в свое сердце Сварога, чья любовь вела меня по жизни. Не трать попусту свое время, демон, его у тебя осталось не так много.
Пастух склонился к Уру, положив ладонь на его плечо и внимательно взглянув в глаза:
— Тело. Мы дадим тебе новое тело. Ты вновь станешь молодым, сильным, сможешь любить как в первый раз. Я же видел, какими глазами ты смотрел на молодых асгардцев. А девушка, собирающая на торгу яблоки, думаешь, я не заметил, как ты пожирал глазами ее молодое свежее тело? Ну же, Ур, от такого не отказываются. Вместо того чтобы предать тебя смерти, я предлагаю тебе новую жизнь.
Пересохшими от жажды губами старик плюнул ему в лицо.
— Убей меня, демон!
Пастух, рассмеялся, резко взмахнув рукой. Огромный черный кнут выполз из его ладони, извиваясь, словно змея. Гигантские кольца закружили в его руке, с шипением рассекая воздух.
— Да будет так! Ты умрешь! Умрешь тысячу раз в муках, и тысячу раз я буду возвращать тебя к жизни. Ты будешь рыдать, вновь и вновь умоляя меня подарить тебе смерть!
Черный кнут метнулся к тщедушному старику, заставляя пустынный остров содрогнуться от криков невыносимой боли.
