— Думаю, что вы правы, — согласился Грант, но по его голосу Ребус понял — он далеко не уверен, что в сложившейся ситуации вопрос о том, удастся ли ему сохранить свое место, не является основным.
— Ладно, Грант, не буду тебя отрывать. И спасибо за звонок.
— До встречи, Джон, увидимся… Не волнуйтесь, все как-нибудь обойдется.
— Кто знает, может быть, мне еще повезло.
Ребус положил трубку и некоторое время сидел, вопросительно глядя на аппарат, но никто не звонил. Тогда он отправился на кухню, чтобы заварить чашку чаю, но обнаружил, что у него кончились и заварка, и молоко. Даже не надев пиджака, Ребус спустился в ближайшую закусочную и купил там кроме чая и молока кусок ветчины, несколько свежих булок и горчицу. Когда он снова подошел к своему подъезду, то увидел человека, который изо всех сил давил на звонок его квартиры, приговаривая:
— Ну, давай, открывай! Я же знаю, что ты дома!..
— А вот и нет!.. Привет, Шивон.
Она резко повернулась к нему.
— Господи, Джон, как же ты меня напугал!.. — Она подняла руку к груди.
Ребус отпер замок.
— Извини, я не хотел к тебе подкрадываться… может быть, ты решила, что я перерезал себе вены ли повесился на галстуке? — Он открыл и придержал перед ней дверь.
— Что?… Да пошел ты к черту, Джон, вечно ты выдумываешь всякие глупости! Клянусь, ни о чем таком я не думала! — воскликнула Шивон, но Ребус заметил, что она покраснела.
— Ладно, чтобы ты впредь не беспокоилась, я скажу… Если я когда-нибудь и покончу с собой, то только помощью большого количества виски и каких-нибудь таблеток, — сказал Ребус. — Кстати, под «большим количеством» я имею в виду двух-трехдневный запой, так что время сообразить, что к чему, у тебя будет.
Он первым поднялся наверх и открыл дверь своей квартиры.
— И вообще, сегодня тебе вдвойне повезло, — добавил он. — Я не только не умер, но и могу угостить тебя чаем, булками и ветчиной с горчицей.
— Мне только чаю, — откликнулась Шивон, начиная понемногу успокаиваться. — Послушай, что ты делал со своей квартирой? Она выглядит… просто великолепно!
— Я и сам боюсь, что, того и гляди, раздумаю ее продавать.
— Значит, ты все-таки решил?…
— Да. Объявление появится в каталоге на будущей неделе, так что не теряй времени — любуйся, пока можно.
Шивон зашла в спальню и огляделась.
— Надо же, выключатель с регулятором! — воскликнула она и, включив свет, покрутила реостат, делая лампу то ярче, то темнее. Ребус тем временем прошел на кухню, поставил чайник и отыскал в буфете две чистые кружки. На одной из них было написано «Лучший в мире дед». Кружка явно была не его — очевидно, ее забыл кто-то из ремонтников. Ребус решил, что Шивон будет пить чай из нее; себе он взял кружку с маками и выщербленным краем.
— Ты не покрасил гостиную, — сказала Шивон, ходя в кухню. — Почему?
— Потому что ее красили сравнительно недавно, — ответил Ребус.
Шивон кивнула. Ребус что-то недоговаривал, но она не собиралась настаивать.
— Как дела у вас с Грантом? — спросил он.
— Никак.
— Вы что, поссорились?
— Мы не ссорились. Просто между нами никогда ничего не было, вот и все.
Ребус достал из холодильника молоко.
— Будь осторожна, иначе у тебя может появиться вполне определенная репутация.
— Что ты имеешь в виду?
— Неподходящих мужчин. Например, один из них все сегодняшнее утро кидал на меня просто убийственные взгляды.
— Ах, вот ты о ком… О Линфорде?! — Шивон задумалась. — Правда, он выглядел ужасно?
— По-моему, он всегда выглядит так, что на него лучше не смотреть. — Ребус опустил заварочные пакетики в кипяток. — Итак, ты приехала, чтобы проверить, все ли со мной в порядке, или поблагодарить за то, что я добровольно подставил шею под топор?
— Скорее, не шею, а задницу… — Шивон хихикнула, но тут же снова стала серьезной. — Нет, Джон, за это я тебя благодарить не буду. Ты сам прекрасно знаешь, что тебе следовало промолчать. Это твое признание выглядело как самая настоящая глупость. Ты оговорил себя только потому, что…
Она не договорила.
— Ну?… — подбодрил ее Ребус.
— …Потому что у тебя был какой-то план.
— Да ничего особенного у меня не было… То есть никакого плана.
