— Тогда почему ты так поступил?
— Мне показалось, что так будет проще и быстрее. Возможно, если бы я дал себе труд немного подумать, я бы и промолчал… — Ребус добавил в чай молоко, воду и протянул кружку Шивон. Она взяла ее в руки и посмотрела на плававший в чае заварной пакетик.
— Помешай немного; когда будет достаточно крепко — вынешь, — посоветовал Ребус.
— По-моему, уже хорошо.
— Ты точно не будешь ветчину и все остальное?
Она покачала головой.
— Нет, не буду. Но ты поешь, если хочешь.
— Гм-м, может быть, позже, — сказал Ребус, жестом приглашая ее в гостиную. — На базе все спокойно?
— Можешь думать о Карсвелле все, что угодно, но заставить людей работать он умеет — этого у него не отнимешь. Кстати, многие считают, что именно его страстная речь заставила тебя почувствовать свою вину и признаться.
— И теперь они трудятся не покладая рук, спин или что там у них есть?… — сказал Ребус и, дождавшись кивка Шивон, добавил: — Вот уж воистину компания счастливых садовников, сумевших избавиться от досаждавших им вредных кротов!
Шивон фыркнула.
— На мой взгляд, с кротами Карсвелл хватил через край. Впрочем, его дело… — Она отпила чаю и огляделась по сторонам. — И где ты намерен жить после того, как продашь свои хоромы?
— У тебя, кажется, была свободная комната?
— Смотря на сколько времени, Джон.
— Я шучу, Шивон. Ничего со мной не случится… — Ребус тоже глотнул чаю. — Итак, что же все-таки привело тебя ко мне?
— Ты имеешь в виду — помимо вполне естественного желания узнать, перерезал ты себе вены или повесился на галстуке?
Ребус кивнул:
— Да. Я чувствую, что это была не единственная причина.
Шивон наклонилась, чтобы поставить чашку на пол.
— Я получила новое послание.
— От Сфинкса? — Она кивнула. — И что он пишет?
Шивон достала из кармана несколько сложенных листов бумаги, развернула и протянула Ребусу. Пальцы их на мгновение встретились.
На первом листе был напечатан мейл Шивон:
«Все еще жду вопрос к „Констриктору“».
— Я отправила это сегодня утром, — объяснила она. — Думала, может, он не читал эту статью…
Ребус посмотрел на второй мейл. Он был от Сфинкса.
«Ты очень меня разочаровала, Шивон. Пожалуй, сейчас мне лучше лечь на дно».
«Не верь всему, что пишут в газетах. Я готова продолжать», — ответила Шивон.
«Чтобы потом рассказать все своим начальникам?»
«На этот раз нас будет только двое, обещаю».
«Я сомневаюсь, что тебе можно верить, Шивон».
«Было время, когда мне приходилось верить на слово тебе. Кроме того, тебе известно, где меня найти, а мне — нет. Я по-прежнему ничего о тебе не знаю».
— После этого послания мне пришлось долго ждать, — сказала Шивон. — Ответ пришел… — она сверилась с часами, — минут сорок назад.
— И ты приехала с этим ко мне?
Она неуверенно пожала плечами.
— В общем… да. Да.
— И не показала ответ мистеру Мозгу, который предпочитает, чтобы его звали просто Эрик?
— Его не было на месте. Кажется, он в какой-то местной командировке.
— Что, неужели никого больше не нашлось?
Шивон покачала головой.
— Но почему ты пришла именно ко мне? Что я могу сделать?
— Не знаю. Когда я ехала сюда — знала, а сейчас… Сейчас не знаю.
— Но Грант решает кроссворды гораздо лучше меня.
— Сейчас Грант решает очень важный кроссворд под названием «Как мне сохранить мою работу?», и ему не до мелочей.
Ребус медленно кивнул и прочел последнее послание:
«Камю и ЧП Смит боксируют там, куда не заглядывает солнце, а Фрэнк Финли судит матч».
— Что ж, — промолвил Ребус. — Ты мне показала… — Он протянул листок обратно. — Но мне это ничего не говорит.
— Совсем ничего?
Он покачал головой.
— Был такой актер — Фрэнк Финли. Может, и сейчас есть. Если не ошибаюсь, он играл роль Казановы в каком-то телевизионном сериале. Еще он снялся в фильме под названием «Букет, перевитый колючей проволокой»… Словом, что-то в этом роде.
— «Букет, перевитый колючей проволокой»?
— Да, если я ничего не перепутал. — Ребус снова взглянул на распечатку. — Камю — это французский писатель… и коньяк. Я всегда думал, что читается «самус», пока не услышал по «ящику», как произносит это слово диктор.
— По нашему телевидению рекламировали французский коньяк?
