И как тихо ни звучал голос, Максим узнал его сразу же:
— Кармелита! — и он тут же бросился на крик.
Леха пытался снова заклеить Кармелите рот, но она сопротивлялась, как могла, кричала "Не надо!" и мотала головой.
— Да не ори ты! — Леха потянулся за Форсовым электрошокером.
Вырубив Кармелиту, бандит отложил электрошокер в сторону, где уже лежали нож и пистолет, и стал неторопливо, обстоятельно разглаживать клейкую ленту на лице девушки. В этот момент он услышал чьи-то быстро приближавшиеся шаги, кинулся было к оружию, но не успел — на него уже навалился Максим. Жених Кармелиты и ее мучитель стали кататься по пещере, схватившись друг с другом в смертельных объятиях. В какой-то момент верх брал Максим, в какой-то — Леха. Силы были равны. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта борьба, если бы Леха не дотянулся наконец рукой до ножа. Максим, оказавшийся снизу, поймал уже занесенную над ним Лехину руку с оружием и удерживал ее из последних сил. Еще немного — и все, наступил бы неизбежный финал…
Но в этот момент на голову Лехи с размаху опустился тяжелый камень.
Бандит рухнул в одну сторону, нож отскочил в другую. Это вовремя подоспевший Рыч, которого наконец-то окончательно развязала Люцита, нанес решительный удар.
Едва Максим стал приходить в себя, как Кармелита открыла глаза:
— Максим… — голос ее был слаб, едва слышен.
— Все хорошо, — бросился к ней влюбленный. — Теперь все будет хорошо, слышишь?
Кармелита улыбнулась и снова потеряла сознание.
— Уходите отсюда, — заговорил Рыч. — Вам нельзя здесь оставаться, неси ее домой!
— А ты? — коротко спросил его Максим, поднимая Кармелиту на руки.
— Идите! А мне еще тут надо кое с кем разобраться…
Максим с Кармелитой на руках сделал было пару шагов, но остановился и повернулся к Рычу:
— Спасибо тебе! — и он понес невесту к выходу из подземелья.
— И ты, Люцита, иди! — сказал Рыч не решавшейся сдвинуться с места любимой.
— Я не пойду без тебя! — в глазах Люциты была тревога.
— Я тебе говорю — иди. Здесь опасно.
— Пойдем вместе, Богдан!
— Я не могу, у меня тут осталось еще одно дело.
— Господи, ну какое еще дело? Мы же спасли Кармелиту, теперь тебя все простят! Пошли, а?
— Люцита, прощение тут ни при чем. Пойми, я должен тут еще кое-что сделать!
— Я очень боюсь за тебя, любимый! — Люцита прижалась к своему дикому цыганскому медведю.
— Не бойся, все самое страшное уже позади. Я приду к тебе!
Они поцеловались. Люците казалось, что поцелуй длился уже вечность, когда Рыч мягко отстранил ее от себя.
— Ну все, иди. Иди!
Люцита догнала Максима с Кармелитой. Рыч проводил ее взглядом, поднял свой нож, выпавший из Лехиных рук, с презрением посмотрел на все еще лежавшего без сознания бандита и стал его связывать.
* * *
Форс искал в катакомбах Леху и в конце концов нашел его — связанного, без сознания и с разбитой головой.
— Тьфу! Кретин! — адвокат схватился было за голову, но уже через секунду взял себя в руки и, торопясь, набрал по мобильному Руку.
Рука и сам собирался звонить Лехе или Удаву, поэтому, глянув от кого вызов, он так и сказал Баро, не сводя с него пистолета:
— О! Сами звонят. Алло?
— Деньги у тебя? — быстро спросил Форс.
— Да, — Рука был доволен тем, что сделал все в точности по плану Удава.
— Зарецкий один?
— Один.
— Значит так, убирай его и сматывайся оттуда! Я тебя потом найду.
— Чего?!
— Мочи его, понял? Возникли проблемы. Бери деньги и сматывайся!
Настроение у Руки слегка испортилось. Он нажал на мобильнике "отбой" и внимательно посмотрел на Зарецкого.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Баро.
— Пока не знаю. А вот ты уже никогда и не узнаешь. Извини, заминочка вышла, тебя надо замочить…
* * *
Тамара вошла в кабинет к Игорю. Вернее, сначала в кабинет "вошли" две ее большие дорожные сумки.
— Игорь, Антон пошел к Астахову за деньгами. Как только он вернется, мы уезжаем из города.
— Послушай, а почему мы должны бежать? Антон ведь не причастен к похищению. Или причас-тен?..
— Похищение тут ни при чем. Антон не хочет ни с кем делиться.
— Как?
— Так. Он хочет забрать все деньги и уехать. А мы должны ехать вместе с ним — миллиона нам на всех хватит. Уедем отсюда, из этого города, навсегда, к чертовой матери! Будем жить спокойно, одной семьей, ты наконец-таки на мне женишься.
