О соотношении духовного и душевного рассуждает и Павел:
Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. (Римл. 7-20)
За низшей частью своей души, то есть за «животной» душой, соединенной с телом, апостол как бы наблюдает с более высокого уровня — находясь на «верхнем этаже», он словно бы смотрит на «нижний». При этом он не отождествляет себя с низшей частью души, но противопоставляет свое духовное «я» — душевной стороне личности, порабощенной грехом.
Ведь живущий в двухэтажном доме может никогда не подниматься на второй этаж и даже забыть о нем: свет наверху погашен, там никто не живет, верхнего жилья будто бы и вовсе не существует… «Не имеющие духа»…
Так что же — в человеке обитает несколько личностей? — Ни в коем случае! Личность — одна, но она находится на том уровне — «этаже», на котором человек сейчас себя осознаёт, с которым он в данный момент себя ассоциирует…
Далее апостол говорит:
Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. (Римл. 7-21)
Определение «прилежит [злое]» — относится к той части души, которая «прилежит» к телу, то есть соединяется с ним и с ним же отождествляется. И далее:
Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием…. (Римл. 7-22)
Но давайте еще раз вчитаемся в эти слова: на внутреннего человека как бы смотрит со стороны, оценивая и его, и низшую составляющую своей личности, — некто третий, называемый «я». Именно «я» наблюдает за борьбой между высшей и низшей частями души:
Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. (Рит. 721)
«Вижу иной закон…» — чьи это слова? Конечно, их произносит истинное «я» апостола, находящееся «в центре» внутреннего человека («по внутреннему человеку [я] нахожу удовольствие в Законе Божием…»). Истинное «я» вникает в проявления низшей части души, подчиненной «закону греховному». Иными словами, «я» апостола в момент произнесения приведенных слов возвышается не только над низшей, но и над высшей частью души…
И далее апостол восклицает:
Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Римл. 7,24)
То есть «я» — дух («человек») — не только далеко не тождествен «телу смерти», но и хочет избавиться от его подавляющего влияния.
А что же такое «тело смерти»? Опять же — низшая часть души! Она «прилипла» к плоти и, оживляя ее, дошла до отождествления себя с животной природой физического тела; и она как бы умирает вместе с этой животной природой, если не восходит, не воссоединяется с высшей частью души, смежной с областью духа…
Четыре элемента и «четыре крещения»
Но как же, согласно Новому Завету, происходит восхождение низшей части души, воссоединение обеих частей псюхе? Дело в том, что четырем «уровням», «планам» человека соответствуют четыре крещения, которые упоминаются в новозаветных текстах. Начнем с самого первого, начального, называемого «крещение в смерть»:
Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть… (Римл. 6, 3–4)
Апостол многократно возвращается к этой теме: верующие «умерли для греха» (Рим. 6, 2), «умерли со Христом» (там же, ст. 8).
Что же это означает — «крещение в смерть»? Царь Соломон описывает физическую кончину так:
И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его. (Еккл. 12,7),
Но «умереть для греха» человек должен еще при жизни, а не в момент расставания души с телом:
Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога… (Римл. 6,11)
Итак, при водном крещении душа испытывает одновременно два воздействия. С одной стороны, совершается «крещение в смерть» — низшая часть человеческой души, соединенная с телом, как бы «умирает для греха». И, вместе с тем, высшая часть души, соединяясь с духом, «рождается для праведности». Человек перестает ассоциировать себя с животным началом, он начинает отождествлять себя с высшей частью души, «примыкающей» к духу. Апостол называет это «крещением покаяния для прощения
