— Ей, видать, жарко, — словно оправдываясь, сказал мужчина.
— Нет, — возразил Липст, — просто она оптимистка.
— Может, платье не слишком помнется? — робко предположила Юдите.
— Ты тоже оптимистка.
Поезд подходил к Приедайне. Человек с канарейкой готовился к выходу.
— A-а, теперь мне понятно, почему она запела… У нее были основания, — сказала Юдите.
Липст тихонько свистнул.
— Юдите, а ты бывала в рыбачьем поселке Буллюциемс?
— Нет.
— Тогда для какого лешего нам ехать дальше? Тут самые красивые места. Две реки, море, лес. Извините, уважаемые граждане, мы выходим!
Растрепанные и помятые, они остались на тихом перроне вдвоем, словно крупицы огромной лавины, с грохотом умчавшейся дальше.
Держась за руки, они шагали по лесу. Сумку Юдите и темный выходной пиджак Липст повесил на палку и нес на плече. Тихо шумели кроны сосен. Ветер шелестел шелушившейся корой. По красноватым стволам и сучьям прыгали белки, бросая на тропинку вылущенные шишки. Поляны и вырубки звенели от душного зноя. Пахло смолой и багульником. Дорога временами приближалась к Лиелупе и шла над осыпающимся песчаным обрывом высокого берега.
— А что, если я брошусь вниз? — Юдите зажмурилась, стоя на самом краю Белой дюны.
Липст сжал ее руку крепче. Юдите открыла глаза.
— Шучу, шучу, не бойся, — сказала она.
— Гляди, вон море, — Липст показал вдаль.
Юдите улыбнулась:
— Словно расстеленная широкая голубая юбка с кружевными оборками.
В том месте, где спокойное течение Лиелупе сталкивалось с морскими волнами, белых кружев было особенно много. В просвеченной солнцем водной шири отчетливо виднелись мели.
— Пошли, — сказал Липст. — Нам еще далеко.
— Почему далеко?
— Я поведу тебя на край света.
— Хорошо, — без колебаний согласилась Юдите, — только я, кажется, уже проголодалась.
Старый рыбак перевез их на смоленой лодке через реку.
— Далеко еще до края света? — спросила Юдите Липста.
— Далеко, далеко. Это только Буллюциемс.
На кольях сушились сети, кукарекали петухи, лаяли собаки. Рыбачьи домики, прильнув к песчаным пригоркам, дремали на солнцепеке, как пестрые котята.
От поселка они свернули влево и снова брели вдоль Лиелупе, пока не дошли до устья.
— Так, — проговорил Липст. — Вот мы и на краю света.
— Чудесно! — воскликнула Юдите, сбросила туфли, взяла сумку и скрылась за ближайшим бугорком. Липст нашел для себя какую-то ямку. Спрыгнув в нее, он первым делом скинул рубаху. До чего, оказывается, он отвратительно белый!
— Липст, где ты? Ау-у!
Липст приподнялся на локтях. В нескольких шагах от него над поросшим травой бруствером опасливо высовывала голову Юдите. И вдруг, точно по сигналу, они выскочили и помчались к морю. Глухой топот голых пяток. Фонтаны брызг. Липст видел, как вокруг ног Юдите заискрилась маленькая радуга.
В залитом солнцем небе ни облачка. Сверкая белизной крыльев, носились чайки. Море и берег без устали играли друг с другом. Тихо улыбаясь и рокоча, море набегало и тут же виновато откатывалось назад, и тогда берег устремлялся за ним вдогонку. Это была извечная игра, старая как мир.
Волнение на море улеглось. На дюнах не шевелилась ни одна травинка. Юдите лежала, прижавшись головой к плечу Липста. Ее лицо, обращенное к солнцу, поблескивало светлым янтарем. С волос стекали сверкающие капли воды и медленно катились по шее и груди. Время от времени Юдите зачерпывала горсть песка и просеивала между пальцами. Липст старался поймать этот песок в свою горсть, и — когда удавалось, тоже цедил сквозь пальцы.
Прилетела голубая стрекоза и, шелестя крыльями, закружилась над ними. Бережно поддерживая Юдите за плечи, Липст приподнялся на колени.
— У тебя стрекоза на волосах, — сказал он.
Юдите поймала руку Липста.
— Не прогоняй. Может, это счастливая стрекоза.
— Мала́ больно.
— Она вырастет.
— Уже улетела.
Юдите приоткрыла ресницы, улыбаясь, поглядела на Липста, обняла его и прижала к себе.
— Она еще прилетит, Липст.
Губы у Юдите в песке, лицо пахнет морской солью.
— Юдите, скажи мне…
— Ну что?
Теперь они оба стоят на коленях. Друг против друга.
— Почему ты поцеловала меня тогда, в Парке культуры?
— Тогда? — засмеялась Юдите. — Теперь уже не помню. Наверно, ты показался мне забавным.
