Мерпелис помахал исписанной бумажкой:
— Вот в этом!
— Ах, вот оно что, — заинтересовался Казис и подошел к Мерпелису. — Если это не государственная тайна, мы тоже охотно ознакомились бы с таким любопытным документом.
— Я зачитаю только те места, которые товарищ директор подчеркнул красным карандашом, — Мерпелис осуждающе посмотрел на белую как мел Ию: «…было бы преступлением продолжать замалчивать позорную правду о том, что в мужском общежитии нашего завода седьмая комната превращена в «дамский рай». Некоторые легкомысленные женщины нашли в ней для себя удобный приют и находятся там без прописки днем и ночью. Аморальный образ жизни жильцов этой комнаты — Роберта Красткална и в особенности Угиса Сперлиня — отрицательно влияет на остальных живущих в общежитии…»
— Хватит, хватит. Незачем слушать дальше эту муру, — отмахнулся Робис и ласково обнял Ию за плечи.
В глазах Казиса заплясали озорные чертики. Угис принялся большими шагами расхаживать по комнате.
— Это все вранье, — сказал он. — Гнусное, зловредное вранье.
Мерпелис аккуратно сложил исписанный мелким почерком листок и спрятал в бумажник.
— Может, и эта сорочка вранье? — спросил он.
— Товарищ Мерпелис, будьте любезны, присядьте, — Казис указал на ближайший стул. — И вы тоже уважаемые товарищи санитарные контролеры. Поговорим серьезно. Мы вам сейчас все объясним…
— Меня интересует только одно, — Мерпелис даже не поглядел на предложенный стул. — Вот эта гражданочка, — он указал на Ию, — пребывает здесь также и ночью?
— Да, — ответил Казис, — она тут живет.
— Ну, вот видите, — Мерпелис в отчаянии воздел руки к потолку. — Какие еще нужны объяснения?!
— Эта гражданка, во-первых, имеет имя и фамилию — Ия Красткалн, во-вторых, она комсомолка, работает на нашем заводе, и, в-третьих, она жена Роберта Красткална.
— Безразлично. Она здесь не прописана.
Мерпелис повторил жест короля Лира.
— Все, — сказал он. — Не будем понапрасну терять время. Эх, молодежь, молодежь, и чем вы только занимаетесь! Чем занимаетесь!
— Это заявление клеветническое, — сжав кулаки, Угис преградил путь Мерпелису. — Вы не хотите верить живым людям, а гнусному анонимному клеветнику верите!
Мерпелис горестно покачал головой.
— Заявление не анонимное, — возразил он. — Его подписал рабочий П. К. из вашего же цеха, если не ошибаюсь.
Мерпелис обратился к помощницам.
— Вещественные доказательства мы заберем с собой.
Процессия направилась к двери.
— Лично я, конечно, не решаю эти дела, — Мерпелис обернулся. — Во всем этом разберутся дирекция и заводской комитет, но на вашем месте, товарищи Сперлинь и Красткалн, я все же заранее стал бы подыскивать себе комнату в другом месте… А вы, товарищ уборщица, — Мерпелис сделал знак Алме, — пройдемте к коменданту общежития. У нас будет особый разговор.
Алма по очереди окинула взглядом всех оставшихся в комнате, опять развела руками и, ничего не сказав, вышла. На электроплитке громко булькала в кастрюле вода.
— Кипит, — первым нарушил молчание Казис. — Нашим кулинарным курсам немножко помешали. В горячую воду перловку засыпать нельзя.
— Спасибо за угощение, — сказал Робис, — у меня всякий аппетит пропал.
— Вот свинство! — воскликнул Угис. — Рабочий П. К.! Я завтра убью этого Крамкулана и сам явлюсь в милицию.
— Спокойно, спокойно, — урезонил Казис. — Завтра надо будет зайти к Шапару. Не всегда прав тот, кто громче всех орет.
— Конечно, — согласился Угис, — но Крамкулана я все-таки убью!
— Ладно, — сказал Казис. — Я надеюсь, мы эту историю уладим. Как ты считаешь, Липст? Уладим, а?
Липст посмотрел на Казиса. Он еще не успел разобраться в беспорядочном ворохе мыслей, возникших в результате вторжения санитарного контроля. В первый момент Липст оторопел, потом его стали разбирать и смех и злость, и, наконец, он стал понимать, что ситуация складывалась довольно запутанная и выглядела гораздо серьезнее, чем могло показаться сначала. Неужели действительно заявление настрочил Крамкулан?
— Я думаю, все уладится, — сказал Липст.
Он произнес это вполне убежденно. Снова предстояла схватка, в которой, как и тогда, в патруле, он будет стоять плечом к плечу с друзьями — Казисом и Угисом, Ией и Робисом. Иначе и быть не могло. Только так!
