– Франсин, это всего лишь розыгрыш. – Элен посмотрела на Лавинию. – Почему она так горько плачет?
– Мы скажем тебе, когда придем в центр города. Мы собираемся пойти в кино, во что бы то ни стало. Хватит с нас. Идем же, приготовь денежки, мы почти на месте!
* * *
Кафе превратилось в озерцо вязкого воздуха, который большие деревянные лопасти вентиляторов перемешивали с запахами арники, тоника и газировки и изгоняли на кирпичные мостовые.
– Мне зеленых мятных подушечек на пять центов, – попросила Лавиния продавца.
Его лицо было сосредоточенным и бледным, как и у всех, кого они встречали на полупустынных улицах.
– Чтобы есть их во время сеанса, – сказала Лавиния, а продавец тем временем взвешивал зеленые конфетки при помощи серебряной лопаточки.
– Сегодня вы выглядите бесподобно, дамы. Мисс Лавиния, сегодня днем, когда вы зашли на стаканчик шоколадной газировки, вы выглядели великолепно. Настолько великолепно, что какой-то мужчина стал про вас расспрашивать.
– О-о?
– Человек сидел у стойки… смотрел, как вы выходите. Спрашивает меня: «Послушайте, кто это?» – «Это Лавиния Неббс – самая красивая девушка в городе», – ответил я. Он говорит: «Она красавица, а где она живет»? Тут продавец осекся от смущения.
– Вы же не сказали, – вмешалась Франсин. – Ведь вы не дали ее адрес, правда же? Не дали?!
– Вообще-то, мне и в голову не пришло. Я сказал, на Парк-стрит, знаете ли, близ оврага. Фраза, сказанная между делом. Но сейчас, когда нашли тело… Я слышал несколько минут назад, я подумал, ах, боже, что я наделал!
Он вручил ей пакетик, наполненный до краев.
– Ну и дурак! – вскричала Франсин, и на ее глаза навернулись слезы.
– Я прошу прощения, хотя, может, все это и яйца выеденного не стоит.
Лавиния стояла в центре внимания трех человек, которые уставились на нее. Они не испытывала никаких ощущений, ну, может, лишь легкое покалывание в горле от возбуждения. Она машинально протянула деньги.
– Эти – бесплатно, – сказал продавец, отворачиваясь, чтобы разобрать кое-какие бумаги.
– Вот что я сейчас сделаю! – Элен вышла из кафе. – Я закажу такси, которое развезет нас всех по домам. Я не собираюсь потом участвовать в твоих поисках, Лавиния. У этого мужчины на уме что-то нехорошее. Расспрашивал про тебя. Хочешь стать следующим трупом в овраге?
– Человек как человек, – сказала Лавиния, медленно окидывая взглядом город.
– Фрэнк Диллон тоже человек, а вдруг он и есть Неприкаянный?
Они заметили, что Франсин не стала выходить вместе с ними, и, обернувшись, увидели, что она их нагоняет.
– Я потребовала, чтобы продавец описал его приметы. Какой-то незнакомец, – сказала она. – Темный костюм, бледный, худой.
– Мы все крайне взвинчены, – сказала Лавиния. – На такси я не поеду, если вы его вызовете. Раз мне суждено стать следующей жертвой, значит, так тому и быть. В жизни слишком мало треволнений, особенно у старой девы тридцати трех лет от роду. Так что пусть это вас не волнует. И вообще это глупо; никакая я не красавица.
– Но ты красивая, Лавиния; самая красивая женщина в городе, после Элизабет… – Франсин запнулась. – Ты отгоняешь от себя мужчин. Если бы ты так не усердствовала, давно бы вышла замуж!
– Хватит причитать, Франсин! Вот касса. Я плачу сорок один цент, чтобы посмотреть Чарли Чаплина. Если вы обе хотите поехать на такси, пожалуйста. Я сяду одна и домой пойду одна.
– Лавиния, ты с ума сошла; мы не можем тебе такое позволить…
Они вошли в кинотеатр.
Показали первую часть, начался антракт, и в сумрачном кинозале почти никого не было. Три дамы сидели в середине зала, пахло старинной полированной бронзой. Из-за потертых красных бархатных кулис вышел управляющий, чтобы сделать объявление.
– Полиция попросила нас закрыться пораньше, чтобы все могли выйти и отправиться домой в не столь позднее время. Поэтому мы сокращаем программу короткометражек и немедленно начинаем показывать основную картину. Сеанс заканчивается в одиннадцать. Всем рекомендуется идти прямиком домой. Не задерживайтесь на улице.
– Это к нам относится, Лавиния! – прошептала Франсин.
Свет погас. Экран ожил.
– Лавиния! – прошептала Элен.
