По-хозяйски расположившись в кресле каптейна, Геннад спокойно поинтересовался причиной переполоха в центурии и узнал, что сегодня ночью у себя на квартире застрелен губернский комиссар статс-советник Шаболис, а также взорвано здание мэрии. Оба случая приписывались в центурии одной и той же банде террористов.
- Это ваши проблемы, - не дослушав, махнул рукой Геннад, положил на стол ориентировку на розыск и пододвинул её каптейну. Коррумпированность бассградской центурии и губернского муниципалитета, их мафиозная структура, намертво сросшаяся с преступным миром, были притчей во языцех даже в Столице.
Каптейн с недоумением ознакомился с документом и вернул Геннаду.
- Ну и что? - всё ещё строптиво спросил он. - А я здесь при чём?
- При том, - жёстко осадил каптейна Геннад и жестом, не терпящим возражений, снова придвинул к нему бумагу. - Поскольку в оперативном отделе никого сейчас нет, я назначаю вас ответственным за поиск. Ваше имя?
- Каптейн Мишас.
- Так вот, каптейн Мишас, проведите моё распоряжение по инстанциям. И не дай бог оперотдел не окажет вам помощи! Мои полномочия вам известны, так что доведите их до сведения помощника комиссара. Мне ждать некогда.
Геннад встал.
- Через два часа я уезжаю в Крейдяное и вернусь через день. Поэтому послезавтра утром отчёт о проделанной работе должен лежать на этом столе.
- Так что мне делать? - обескуражено проговорил каптейн. От его агрессивности почти не осталось следа.
- Искать эту личность.
- Что мне, все кладбища перекопать? - вновь попытался взбунтоваться начальник информационной службы. Его должность ни к чему не обязывала, рутинная работа приучила к размеренному образу жизни, и ему ох как не хотелось взваливать на свои плечи ответственность за оперативное дело.
Лицо Геннада окаменело. Бездельников он не любил.
- Встать! - процедил он сквозь зубы.
Каптейн вскочил и, вытаращив глаза, уставился на Геннада. Другого языка он, похоже, не понимал.
- Я вас разжалую. Ясно?
- Так точно!
- Вот и договорились...
Капитан прямо-таки ел глазами Геннада.
- Вы должны собрать все сведения об этом человеке, - не глядя на каптейна, проговорил Геннад. Всё-таки следовало дать начальнику информационного отдела, далёкому от следственной практики, ориентировочное направление работы. - Есть версия, что он жив.
Не прощаясь, Геннад направился к выходу, но у дверей оглянулся и бросил:
- Кстати, закажите мне билет в Крейдяное на трёхчасовой поезд.
И вышел, оставив начальника информационного отдела в полном смятении.
Решение съездить в Крейдяное пришло Геннаду ночью в поезде, когда он мучился бессонницей от вони в купе. В поисках "живого мертвеца" в Бассграде он мог участвовать лишь как координатор, направляя и активизируя местную агентуру - что легче и проще делать тому же начальнику информационной службы, - и такая работа Геннада не устраивала. Исполнителем "от сих до сих" он никогда не был, всегда раскапывал горы хлама, добираясь до самых незначительных деталей. Поэтому и решил проследить весь путь псевдо-Таксона, хотя и понимал, что гросс-каптейну Диславлу его действия вряд ли понравятся. Как он тогда сказал: "Только найти..."
Толкаться в толпе мешочников на вокзале в ожидании поезда Геннаду не хотелось, и он, освежая голову после бессонной ночи, прошёлся по улицам Бассграда. Когда-то большой город с миллионным населением, образовавшийся путём слияния нескольких десятков горняцких поселков, с истощением шахт обезлюдел и распался теперь уже на постиндустральные поселения, отделённые друг от друга кварталами рассыпавшихся панельных многоэтажек. Лишь центр города, построенный из добротного камня в период расцвета Республиканства, выглядел более-менее прилично. Впрочем, такая участь постигла все крупные города. После голодных бунтов начала Перелицовки горожане, не обеспеченные работой, топливом и пропитанием, устремились в сельскую местность. Началась гражданская война за передел земли, отголоски которой докатывались и до сегодняшнего дня. Население страны резко сократилось, и установилось шаткое равновесие, смещавшееся в сторону мира при хороших урожаях и войны - при плохих.
