Шагаю дальше, не обращая внимания на машины, сама не знаю, куда я направляюсь, злость не дает мне остановиться. Я подхожу к салону Касановы и вижу незнакомую машину перед входом, где всегда стоял серебристый БМВ. Это злит меня еще больше – да как он посмел занять место Карменситы! Как она допустила такое. Может, опоздала на работу и упустила свое место? Но почему она опоздала? Ей пришлось припарковаться в другом месте, она переживала? Это испортило ей весь день? Она рассердилась? Утро пошло насмарку? Нужно ли мне взять дело в свои руки и защитить ее? Может, она вообще не пришла сегодня в салон, все ли хорошо у нее дома, а вдруг она попала в аварию или переехала, снова сбежала, и я даже не успела поздороваться с ней?
Эта последняя мысль приводит меня в бешенство. Я голодная, я устала, мне больно, она не может снова бросить меня, сначала я должна пообщаться с ней – я это заслужила. Тяжело дыша, терзаясь чудовищными мыслями, озлобленная, расстроенная, обиженная, голодная, уставшая, униженная, мне хочется сейчас только одного – кричать, и визжать, и орать. Хочется дубасить ногами по машине, устроить истерику, как Бритни Спирс, колошматить ее зонтом, сбить боковые зеркала. Ох уж этот дорогущий внедорожник! Я оглядываюсь в поисках ее БМВ, но нигде не вижу его. Я мечусь взад-вперед по улице. «рейнджровер» занял ее место. Его надо как-то наказать. Я придумаю как. Смотрю на приборную панель. Парковочного талона нет. Ха! Попался. Постойте-ка, у него зато есть разрешение на парковку. На имя Карменситы Касановы. Это ее джип. Я проверяю страховку и регистрацию.
Заглядываю в салон. Она внутри. Я рада, что она жива и здорова, время еще есть, я не потеряла ее. Но гнев еще не прошел. Я хотела обрушить его на машину, но раз это ее машина, я теперь злюсь на нее. Она меня выбила из колеи. Она могла так легко взять и снова исчезнуть из моей жизни, и я бы никогда ее не нашла.
Она вешает объявление на окно:
Женщины в бизнесе. Собрание для женщин в местном бизнесе, дискуссия и праздник. Вас приглашает президент Торговой палаты Малахайда Карменсита Касанова. Приветственный фуршет в клубе Гэльской спортивной ассоциации Святого Сильвестра, 24 июня, 20:00. Билет 6 евро.
Она очень гордится собой, сразу видно. Поправляет, чтобы аккуратно висело, не помялось, не перекосилось. Важный вечер для ее карьеры. Левее, правее, еще чуть-чуть правее, да, вот так, она придавливает к окну кончики бумаги с двусторонним скотчем. Безмерно довольная собой и своей жизнью.
Я оглядываюсь на джип. Злость все еще не отступает. В «рейнджровере» установлены детские сиденья. С бустерами. Должно быть, им больше пяти лет, раз они пересели на бустеры. Вижу игрушки на полу, под задним сиденьем. Машинка, фигурка супергероя, гигантский альбом для девочек с полным набором стикеров. Гигантский. Полный набор. У нее есть все, кем бы она ни была. На ее месте могла быть я. Гнев нарастает. Сердце колотится. Прижимаюсь лицом к заднему окну.
Эту девочку Карменсита оставила себе. Может, она как-то по-особенному закричала, когда родилась, или вела себя не так, как я. Какая же я была глупая, надо было больше стараться, надо было догадаться, что делать, чтобы первые секунды нашей встречи не были последними. У меня было всего лишь мгновение, чтобы убедить ее. Может, я кричала слишком громко, слишком пронзительно, недостаточно отчаянно. Я не сумела переубедить ее. Я не смогла вызвать у нее симпатию. А этих двоих малышей она сохранила. Этих маленьких мерзких крысят, которые разбросали свои игрушки и устроили такой бардак. Мой лоб прижат к темному, тонированному стеклу. Стараюсь рассмотреть получше. Кто же они? Они похожи на меня? Темнокожие, ирландско-испанские дети? Может, без веснушек. У них ведь нет наших генов, они не Берды. Эту часть меня она так и не смогла полюбить.
Из-за угла Джеймс-террас появляется Тристан, он бежит, на лице испуг, но тут замечает меня и останавливается.
– Аллегра, – говорит он тихо и напряженно, будто я приставила к своей голове пистолет. Он обеспокоен. Он знает, что сделала Джаз, что она показала мне. Наверняка выложила ему все. Как же не похвастаться.
