– Компания «Ан пост» закрывает свой почтовый центр в Литл-Айленде.
– Ясно. – Он заметил безразличие в моем голосе.
– Двести человек лишатся работы, Аллегра.
– Понимаю, это ужасно. Мне очень жаль. У нас работают там знакомые?
– Нет. Но дело ведь не в этом. Правительство объявило о новой экологической политике, а теперь они закрывают почтовый центр. Ерунда какая-то!
– Какая связь между почтой и экологической политикой?
– На дорогах появится больше грузовиков, которые будут доставлять письма в ближайшее отделение, где бы оно ни было. Еще один гвоздь в крышке гроба, в котором они решили окончательно похоронить сельскую Ирландию. Они вырывают сердце местного сообщества. И не только сердце, они обезглавили наше общество.
– И что ты собираешься делать?
– Я поговорил с Бонни…
– Кто это?
– Бонни Мерфи, она возглавляла почтовое отделение в Гленкаре, пока его не закрыли. Мы с ней сотрудничаем уже несколько недель, я же тебе говорил. Мы собираемся организовать ассоциацию по спасению почты, мы собираемся мобилизовать все силы.
– Но как ты это сделаешь? У тебя даже машины нет. Чтобы мобилизовать все силы, нужно быть мобильным. Пози говорит, что ты до сих пор не вернулся в хор.
– Пози и не подозревает, чем я занимаюсь. Я специально слежу за этим. Ее сын правительственный служащий в Дублине, им нельзя доверять. А ты не волнуйся. Я две недели обрабатывал этих аферистов в страховой компании, и они согласились починить электрику и даже выдали мне временный автомобиль, пока мой не будет готов.
– Но, папа, я звонила им сто раз, они не поверили в историю с крысами. Они вообще посоветовали сдать машину в металлолом.
– Аллегра, как ты не понимаешь, никогда не позволяй им выиграть, этим мошенникам, никогда не сдавайся. Не соглашайся с отказом. Новую машину они мне, конечно, не подарят, но, по крайней мере, потратят свое время и деньги на ремонт.
– Значит, ты хоть из дома выходишь, общаешься с этой Бонни.
– Да. Кому-то же надо взять дело в свои руки, а то не успеем опомниться, как тут же все позакрывают и мы будем, как крысы, ютиться в собственных заброшенных городах.
Я улыбаюсь.
– Звучит здорово, пап. Я рада, что ты снова в строю. Ради общего блага, конечно.
– Ну да. – он успокаивается. – Есть новости?
Я знаю, о чем он. Ты ее уже видела, говорила с ней, она уже знает?
– Вообще-то да. Мы поговорили.
Он молчит. Затем выдает с сомнением «и?».
– И я жду подходящего момента, пап. Я помогаю ей с одним делом, с мероприятием, которое она организует. И я пригласила министра Рут Бразил.
– Так вот что было в том письме. Говорят, она будет следующим премьер-министром, учитывая, куда катится наше правительство. А что за мероприятие?
– Для женщин в местном бизнесе.
– И она правда придет?
– Да. Думаю, что придет.
– И ты надеешься покорить ее этим?
Терпеть не могу его цинизм. Мне хочется выключить телефон. Я же ни слова не сказала про его идиотский поход за спасение почтовых отделений.
– Да. Да, я надеюсь на это, пап, – срываюсь я.
– Хорошо, дорогая, как скажешь. Держи меня в курсе, как говорится. Только не пиши мне писем, все равно не дойдут и я никогда ничего не узнаю в этой дыре.
Я смеюсь.
– Ладно, пап. Люблю тебя.
– Люблю тебя.
Пока я разговаривала по телефону, мне пришло сообщение от Бекки, она просит зайти к ней около семи, когда она вернется домой. Столько поводов для радости! Папа пошел на поправку, я строю отношения с мамой, при содействии министра юстиции, а это как убить двух зайцев одним выстрелом. Наконец-то все налаживается.
– А ты изменилась, – говорит Бекки, когда я вхожу на кухню через заднюю дверь.
– Спасибо, – улыбаюсь я. – Я сделала прическу.
– Вижу.
Открытая бутылка вина стоит на дорогой столешнице, которая блестит так, будто в ней спрятаны бриллианты; вино перелили в изысканный декантер, чтобы оно «подышало». Бекки отправляет мальчиков играть в компьютерные игры, выпроваживает их чуть ли не криком, едва сдерживаясь. Киллин просит дать ему мой телефон, потому что на нем есть игра, в которую он любит играть.
– Вон, вон, – торопит его Бекки.
Он уходит с кухни и садится на диван, погружается в свой мир. Мне не по себе оттого, что их вот так прогнали. Не по себе от ее настроения.
