Веселый третий - страница 38
Вигоша прикрыл ноздри так, что остались совсем маленькие щёлочки, и дышал медленно. Стало немного легче. Раскалённый воздух не так сильно теперь обжигал ему нос и грудь.
А самум всё плясал и плясал, швырял и швырял горячий песок на маленький караван, пока не превратил его в песчаный холм…
– Ураган кончился! – услышал Вигоша дедушкин голос. – Вставайте, буря прошла!
Песчаный холм зашевелился, из-под него стали подниматься верблюды. Все были слабые, измученные. Они тяжело вздыхали и отряхивали с себя песок, который набился им в уши, ноздри и в шерсть.
– Я хочу пить! – сказал верблюжонок.
– О-о, вода! – прошептал старый верблюд.
– Вода-а, вода-а, – простонали все остальные. – Вода далеко-о.
– Я не хочу воды, – сказал Вигоша.
И тут случилось необычное. Как только он это сказал, верблюды вздрогнули, повернулись к нему и глядели на него так, что у них уши встали на макушке от удивления.
– Он не хочет воды! Ха-ха! Вы слышали: он не хочет воды!
И все стали смеяться каким-то усталым, хриплым смехом.
– Ты сказал страшные слова, – произнёс дедушка медленно, и все замолкли. – По закону пустыни надо убить того, кто не зовёт сюда воду. Но ты ещё очень мал, и к тому же песчаный вихрь помутил твой разум. Я прощаю тебя.
– Не помутил, – мотнул головой верблюжонок. – Я правда хочу клюквенного морса.
И снова верблюды стали смотреть на него с удивлением, и кто-то из них засмеялся. Но тут дедушка всем приказал отправляться в путь. Сам он шёл, тяжело дыша, опустив усталые веки. Он долго молчал, наконец сказал:
– Я не знаю, что такое клюквенный морс. Но это – не вода. А вода – это жизнь. Нет ничего дороже воды, запомни это.
– Хорошо, – обещал Вигоша. – А куда мы идём?
– К воде.
Караван шёл к воде, к людям, которые ведут воду. Они выроют длинный канал, по нему потечёт свежая, холодная, прозрачная вода и напоит пустыню. Тогда на песках зацветут деревья.
Так говорил старый верблюд. Он вёл свой караван к людям, чтобы помочь им строить канал. А солнце всё жгло и жгло…
– Я устал, – сказал Вигоша и остановился.
– Ты голоден. Подкрепись. Вот колючки.
– Не хочу колючек. Они расцарапают горло.
– Но это не простые колючки. Это верблюжьи.
– Всё равно. Хочу яблоко.
Опять верблюды подняли ушки на макушки и окружили Вигошу. Но он вдруг крикнул:
– Люди! Вон люди, которые ведут воду!
И верблюды побежали к людям. А от людей вышел вперёд мальчик Боря и протянул Вигоше яблоко. Красную половинку. Верблюжонок вытянул шею, и вдруг… всё пропало.
Боря открыл глаза и увидел своё клетчатое одеяло. Как? А Вигоша? Такой буренький, шерстяной, вигоневый?
Неужели ничего этого не было? Боря совсем уже собрался заплакать, но глянул на столик. О-о! Вот он, Вигоша. Конечно, он есть. Буренький. Шерстяной. Вигоневый. И красная половинка яблока.
Приходи
Не успел Володя приехать в деревню, как с ним случилась беда: упал с рябины и сломал ногу. Теперь сиди вот с такой гипсовой болванкой или прыгай на костыле. Костыль белый, не очень гладко обструганный – дедушка сам делал. Тоска сплошная с этим костылём и с этой болванкой.
Сосед Мишка, с которым Володя играл два первых дня, когда ещё не падал с рябины, обещал приходить каждый день и сидеть вместе. А сам забежит на минутку, поглядит на гипсовую ногу и спросит одно и то же:
– Тяжёлая? Ну-ка подними.
А потом убежит купаться или в овраг ящериц ловить. Не приходил бы лучше.
Вот Мишкина сестра Нюрка, та долго сидит, никуда не торопится. Перелезет через прясло в Володин огород и сядет в сторонке. Сначала Володя не обращал на неё внимания, а потом она надоела, и он прогнал её. А когда Нюрка опять появилась, он догадался, что она, как и Мишка, удивляется его гипсовой ноге.
– Ну иди, посмотри. Подходи, подходи. Вот, видала? А теперь уходи. Слышишь? Можешь сломать себе – и у тебя такая будет.
Нюрка молча глядела сквозь белые косицы, которые всегда нависали ей на глаза. Она отступила подальше, но не ушла. Вот ведь какая, маленькая, а упрямая.
Володя взял камешек и от нечего делать запустил его в пугало, в самый горшок, который вместо головы был! Метко! Получилась дыра. Нюрка всхлипнула и захлопала глазами.
