— Я с вами согласна. Скажите, вы давно работаете здесь?
— Два с половиной года. До этого я закончила аспирантуру по радиационной физике в Стрилинге и параллельно проходила практику здесь.
— Видимо, вы успешно работаете в Проекте?
— Меня дважды повышали в должности, доктор Венабили.
— Скажите, были у вас какие-нибудь трудности — строго между нами, доктор Моней?
— Работа сложная, но вы, вероятно, имеете в виду личные сложности. По крайней мере, если они и были, то это вполне естественно, как я думаю, в таком большом коллективе.
— Что это означает?
— Мелкие стычки, ссоры. Мы же все живые люди.
— Но ничего серьёзного?
Моней покачала головой.
— Нет, ничего серьёзного.
— Насколько мне известно, доктор Моней, — сказала Дорс, — именно вы разработали устройство, исключительно важное для работы с Главным Радиантом, с помощью которого этот прибор выдаёт гораздо больше информации.
Моней радостно улыбнулась.
— Так вы знаете об этом? Да, это электрофокусировщик. После того как он был разработан, профессор Селдон выделил мне эту небольшую лабораторию и назначил меня ответственной над работой в этой области.
— Я удивлена, что такой значительный успех не дал вам возможности выдвинуться в ряды элиты Проекта.
— Ну что вы… — смущенно проговорила Моней. — Это было бы несправедливо. На самом деле моя работа носила чисто технический характер, инженерный. Да, конечно, она была чрезвычайно тонкой, но тем не менее именно инженерной.
— А кто работал с вами?
— Разве вы не знаете? Тамвиль Элар. Он выдвинул идею, а я разработала и осуществила сборку устройства.
— Означает ли это, что слава изобретения досталась ему?
— Нет-нет. Вы не должны так думать. Доктор Элар вовсе не такой человек. Он честно разделил со мной права на изобретение. На самом деле он хотел, чтобы устройство носило наши имена — оба наших имени, но ему это не удалось.
— Почему?
— Таковы указания профессора Селдона. Все устройства, все формулы должны носить исключительно функциональные названия, а не имена их создателей, чтобы не было никаких обид. И поэтому разработанное нами устройство называется просто электрофокусировщиком. Правда, когда мы работаем вместе с доктором Селдоном, он называет его нашими именами, и это звучит замечательно, доктор Венабили, честно говоря. Может быть, когда-нибудь все наши изобретения получат наши имена. Я очень на это надеюсь.
— Я тоже, — вежливо кивнула Дорс. — Судя по тому, как вы говорите об Эларе, получается, что он очень милый человек.
— Да. Да, это так, — кивнула Моней. — С ним очень приятно работать. Как раз сейчас я разрабатываю новый вариант устройства — более мощный. Точно определить, для чего он предназначен, я не могу. А доктор Элар руководит моей работой.
— Есть успехи?
— О да. Я уже передала доктору Элару прототип устройства, который он собирается опробовать. Если получится, мы продолжим работу.
— Звучит неплохо, — сказала Дорс. — Скажите, доктор Моней, как вы думаете, что произойдёт, если профессор Селдон решит уйти с поста главного руководителя Проекта? Если он уйдёт в отставку?
Моней не смогла скрыть удивления.
— Разве профессор собирается в отставку?
— Нет, насколько я знаю. Я просто высказываю предположение. Допустим, он уйдёт в отставку. Как вы думаете, кто бы мог стать его естественным преемником? Судя по тому, что вы мне рассказали, у меня создалось такое ощущение, что вы видите кандидатом на этот пост доктора Элара.
Моней растерялась, но, собравшись с мыслями, ответила:
— Да, пожалуй, это так. Из новых сотрудников вряд ли найдётся более талантливый человек, и, я думаю, он мог бы лучше других возглавить работу над Проектом. Но всё-таки он слишком молод. А в Проекте много ветеранов — вы понимаете меня, надеюсь, — которые не захотят работать под началом, так сказать, молодого выскочки.
— Вы имеете в виду кого-нибудь конкретно из этих самых ветеранов? Говорите откровенно, разговор у нас чисто конфиденциальный.
— Их не так много, но… доктор Амариль — он же, так сказать, законный наследник.
— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — кивнула Дорс. — Ну что ж, спасибо за помощь. Не стану больше отрывать вас от работы.
