— Всё хорошо? — по обыкновению поинтересовался Селдон, войдя в дом Рейча.
Рейч отложил в сторону голографические материалы, с которыми работал, и улыбнулся.
— Всё хорошо, па.
— Что-то не слышно Ванды.
— Ясное дело. Они с Манеллой отправились за покупками.
Селдон уселся в кресло и с веселой усмешкой посмотрел на рабочий беспорядок на столе Рейча.
— Ну, как поживает книга?
— Она-то замечательно. Я похуже, — вздохнул Рейч. — Но, когда я её закончу, это будет прямо сенсация. Представь себе, про Даль до сих пор ещё никто не писал книг, вот дела! — Селдон давно заметил — стоило Рейчу заговорить о родине, как он тут же сбивался на далийский жаргон. — Ну а как ты, па? — спросил Рейч. — Небось рад до смерти, что праздник закончился?
— Не то слово. Я с трудом пережил.
— Да? По тебе заметно не было.
— Ну, я старался… Не хотелось другим настроение портить.
— Ну а как тебе мамино вторжение на дворцовую территорию? Сейчас все только про это и болтают.
— Рейч, конечно, я не в восторге, мягко выражаясь. Твоя мама — замечательный, удивительный человек, но с ней порой очень трудно. Похоже, она нарушила мои планы.
— Что за планы, па?
Селдон откинулся на спинку кресла. Ему было приятно разговаривать с Рейчем — всегда приятно поговорить с человеком, который тебя понимает и которому полностью доверяешь, но особенно Селдона в разговорах с Рейчем привлекало то, что тот ничего не смыслил в психоистории. Поговорив с сыном, он порой думал о его словах, прикидывал так и этак, и в итоге мысли эти приобретали такую форму, как если бы пришли в голову самому Селдону.
— Мы экранированы? — негромко спросил он.
— Всегда, — ответил Рейч.
— Отлично. Я сделал то, что намеревался сделать, — натолкнул генерала Теннара на кое-какие любопытные мысли.
— Какие же?
— Ну, я кое-что рассказал ему о системе налогообложения и особо подчеркнул тот факт, что попытки равномерного сбора налогов с населения неизбежно приводят к тому, что система становится избыточно сложной, непродуктивной и дорогостоящей. Отсюда вполне естественно следует вывод о том, что система налогообложения должна быть упрощена.
— Да, пожалуй, это имеет смысл.
— До определённой степени — да, но очень может быть, что после нашей беседы генерал Теннар может переборщить и скатиться к избыточному упрощению. Видишь ли, налогообложение при обеих крайностях порочно. Стоит чересчур усложнить систему — люди перестанут её понимать и будут отказываться платить налоги. Стоит её, наоборот, упростить — люди сочтут такую систему несправедливой и будут протестовать. Самый простой налог — подушный, при котором все платят поровну, но нельзя с бедного и богатого брать поровну — это очевидно.
— А это ты генералу объяснил?
— Не получилось.
— И ты думаешь, что генерал введёт подушный налог?
— Думаю, он склонится к этому. Если у него возникнут подобные намерения, информация непременно просочится, и этого одного будет достаточно, чтобы народ разбушевался и правительство почувствовало себя не слишком уютно.
— Значит, ты намеренно подкинул ему эту информацию?
— Естественно.
Рейч покачал головой:
— Не понимаю я тебя, па. В личной жизни ты человек мягкий, добрый — самый обычный. И вдруг затеваешь дело, из-за которого могут начаться волнения, восстания — ведь их будут подавлять, и кто-то может даже погибнуть. Это не безболезненно, папа. Ты об этом подумал?
Селдон тяжело вздохнул.
— Да я ни о чём другом, кроме этого, не думаю, Рейч. Когда я только начинал работать над психоисторией, всё это дело представлялось мне чисто научной работой. Казалось, из этого ничего не выйдет, а если и выйдет, всё равно результаты нельзя будет применить на практике. Но проходят годы, десятилетия, мы узнаем всё больше и больше, и возникает непреодолимое желание всё-таки попробовать: что дадут полученные результаты?
— Чего ради? Ради того, чтобы погибали люди?
— Нет, ради того, чтобы погибало меньше людей, чем могло бы погибнуть. Если проведенный нами психоисторический анализ верен, то хунта больше нескольких лет не продержится, и есть несколько способов ускорить её уход со сцены. Все не бескровные, все не безобидные. Но этот способ — уловка с налогами — должен пройти наиболее спокойно, чем какой-либо другой, повторяю — в том случае, если результаты анализа верны.
