— А с какой стати? — спросила Пачкуля, упрямо вцепившись в весло. — Он же называет себя волшебником? Так пусть сам себя и спасает.
— Ой, да отдай ты мне это весло, я сама все сделаю! Скорее, а то поздно будет.
Она протянула руку. Пачкуля нехотя рассталась с веслом, и Шельма выставила его за борт, когда лодка поравнялась с Рональдом. Юный волшебник отчаянно ухватился за лопасть. Когда лодка чуть притормозила, Шельма сгребла племянника за шорты и втащила на борт. Он повалился на дно лодки, сопя и хныча, весь белый и жутко мокрый.
— Фу! — сказала Лулу и поспешно убрала ноги подальше. — Он весь мокрый. Не понимаю, зачем он нам вообще?
— Полностью разделяю твое мнение, — поддержала ее Пачкуля. — Первая разумная мысль, которую я от тебя услышала. Добрячка ты, Шельма. У нас и так тут народу — плюнуть некуда. Смотри, лодка уже воду черпает.
— Сядь, Рональд, — строго велела Шельма. — Сейчас я задам тебе несколько вопросов и хочу получить на них честные ответы. Что это за поведение — торчать посреди моря на отмели?
Рональд перевернулся на спину, сел и что-то пробормотал.
— Что? Говори громче — я не расслышала.
— Я сказал, что плескался, — буркнул Рональд, выжимая шорты.
— Плескался? Не слишком подходящее занятие для волшебника. Что ты вообще делаешь в Грязьеводске? И где твоя чудесная мантия? И, самое главное, как с такими коленками тебя угораздило нацепить шорты?
Но Рональд ее не слушал — он смотрел на Лулу. У парня отвисла челюсть и вид сделался самый что ни на есть преглупый.
— Это, — сказал он. — А вы случайно не Сногсшибательная Лулу Ламарр, суперзвезда?
— Ну, — сказала Лулу, приглаживая паричок и даже чуток кокетничая, — вообще-то да, это я.
— Ого, — выдохнул совершенно обалдевший Рональд. — Ого. Я ваш большой поклонник. Можно автограф?
— Конечно, почему нет, я…
— Нельзя автограф, — сердито вставила Пачкуля. — Давай выбросим его за борт, Шельма. Он мне на нервы действует.
— Он мой племянник, Пачкуля. Я сама буду решать, выбросить его или оставить. Я спросила, что ты делаешь в Грязьеводске, Рональд. Помимо того что тонешь.
— У нас тут съезд, — застенчиво пробормотал Рональд и скрестил руки на хилой груди. — Мы остановились в «Приюте чародея». Настоящий серьезный съезд. Я только… вышел на полчасика поплескаться, а тут прилив, я и не заметил. Вы… вы же не расскажете остальным, правда, тетя?
— Я расскажу, — радостно пообещала Пачкуля. — Как только мы окажемся на берегу. В ту же минуту.
— Если мы там окажемся, — прокомментировала Шельма. Лулу разразилась громкими рыданиями.
Шанс оказаться на берегу на самом деле становился все более призрачным. Течение усиливалось, пляж уже скрылся из виду. Они обогнули мыс, и береговая линия теперь представляла собой череду крутых высоких утесов и острых скал, омываемых шумным прибоем.
— Слышите? — сказала Шельма, приставив ладонь к уху. — Какие-то странные звуки.
И верно. С моря доносился мерзкий гул, сопровождаемый звяканьем и грохотом.
— Гоблинская музыка, — мрачно сказала Пачкуля. — Видимо, мы приближаемся к «Гобболенду». Ну и какофония. Я так долго не выдержу. Ничего не остается. Придется воспользоваться магией.
— Нельзя же, — напомнила Шельма. — В Грязьеводске магия под запретом, или ты забыла? И потом, у нас все равно нет с собой волшебных палочек.
— Но мы же не совсем чтобы в Грязьеводске, правда? Мы в море! Это меняет дело, — возразила Пачкуля. — И палочка мне ни к чему, — прибавила она. — Я сварганю маленькое причальное заклинаньице, и лодка сама доставит нас на подходящую скалу. Мы высадим Лулу и вернемся домой как раз вовремя, чтобы увидеть триумфальное выступление Скотта.
— Только не это! — закричала Шельма. — Давай без импровизированных заклинаний. Не думай даже! Они же никогда не срабаты…
Но было слишком поздно. Пачкуля уже начала колдовать. Она размяла пальцы и крепко зажмурилась, чтобы сосредоточиться.
Ветер и волны, услышьте клич!
Нам бы скалы ближайшей достичь.
Пусть по морю несется живей
Наша лодка и мы вместе с ней!
— Ну вот. Должно сработать. Что происходит?
— Мы тонем, — грустно сказала Шельма.
Они и впрямь тонули.
