Тороп, оказавшись на свободе, отыскал берлогу Олафа. Однако он опоздал: Олаф ушел перед самым его носом; он даже видел, как тот сел в ладью.
Придя на следующий день утром на потешный двор, он рассказал князю о том, что видел. Тороп ожидал, что князь рассердится, но Владимир был в хорошем настроении и только поморщился.
— Будем ждать, — сказал он, — пока сам не попадет к нам в руки.
И он вышел на крыльцо, а за ним вся свита, в том числе Руслав и Извой, все поехали на охоту.
Когда Владимир выехал за ворота, Тороп встал у крыльца и начал разговаривать с конюхами; они смеялись над ним, зная, что Божерок задал ему порку. Тороп и сам шутил над этим и говорил, что если у всех жрецов такие руки, как у верховного жреца, то, видно, все они «чертовы дети»…
К ним подошел Вышата.
— А ты, скоморох, чье дитя? — спросил он Торопа.
— Я, боярин, как есть человеческое, от отца и матери, и сердце у меня клинушком, словно яичко, — не задумываясь отвечал Тороп.
— То-то… от этого ты, видно, и врешь много, что оно клинушком.
— В чем же я солгал тебе, боярин?..
— Мало ли ты врал уж, да я терпел, а теперь и терпеть дольше невмочь… Вчера ввечеру, когда ты ходил в лес, ты, вернувшись оттуда, сказал, что ходил туда по моему приказу и что теперь пришел сюда тоже по моему… Ты что путать начинаешь, детина?.. Разве я посылал тебя?..
— Нет, боярин, не посылал, да я не хотел сказать ему правды и поэтому молвил, что взбрело на ум… Да, чай, тебе от этого беда не стряслась…
— Еще бы ты хотел, чтоб от шутовской брехни беда стряслась… а все ж ты солгал… Ну, что же, правда, что Олаф бежал в лодке к ляхам, как ты говорил?
— Доподлинно не знаю, а бежал… Да коли ты хочешь молвить о нем, то тебе не меньше моего известно, куда он бежал…
— Да его ли ты видел, молодец? Не обознался ли?.. — вспыхнул Вышата.
— Неча обознаваться мне… Если бы с него живого шкуру сняли да одно мясо предоставили мне, то и тогда бы я узнал его.
— Будто уж и узнал бы?.. Но все это ништо, да скажи, любезный, пошто ты так хлопочешь и печалуешься о нем?..
— Приказано, мол, ну и печалуюсь… Да уж и пора его, треклятого, на рожне поджарить… Уж больно много он зла творит… И твою милость смущает, да и Божерокову тоже…
— А ты бы, дружок, поменьше подслушивал у дверей да побольше скоморошничал — это твое дело, — посоветовал ему Вышата, — не то тебя он не только выпорет, но и язык твой вытащит у живого чрез затылок… Ты знаешь: он шуток не любит… смотри, молодец, болтай, да не пробалтывайся… Ну, а что ты вчерась ввечор говорил с рыбаком Стемидом?.. Зачем заходил к нему?..
— Затем, что устал, шатаясь по лесу, и отдохнуть зашел к нему… А не зайди к нему, то и не увидел бы, как Олаф удирал вниз по реке…
— Так ты думаешь, что Олаф уехал к хорватам?.. Ну, так он попадется в наши руки. Вот ты и остер на язык, и вреден для многих, да, вишь, слабость то наша: все любят тебя за твое скоморошничество… И я тебя люблю, и старуха Буслаевна, и князь дает тебе поручения. А Буслаевна уж давно соскучилась по тебе… Хорошо, что пришел… Пока князь возвратится с охоты, ты бы пошел потешить ее, старуху. На все ты горазд, и на все тебя хватает… Ты, парень, чай, сегодня еще не ел?.. Не хочешь ли поесть?.. Али сыт Божероковым угощением…
— Ох, нет, боярин, не сыт и не мешало бы подкрепиться… животики подтянулись… На его угощении далеко не уйдешь… Весь день урчало в животе.
— Ну, что ж, поди к Буслаевне… Там она угостит тебя и хмельным медком, и бражкой, и поджаристым пирожком.
— Спасибо на милости, боярин… Отведаю и того и другого, коли дадут.
— Поди, поди… Знаю, что тебе не терпится… Поев, да утешь старуху. Ну, ступай…
Тороп поклонился и ушел. Дойдя до терема, стоявшего на дворе, особнячком, Тороп взошел на лесенку и отворил дверь в светлицу, в которой сидела старуха Буслаевна. Увидев шута, она просияла и радостно встретила его:
— А, Торопушка!.. Что-то давно не видать тебя… Али за красными девушками все ухаживаешь да тешишь их песенками… Забыл старуху… Слыхала, стороною, что ты в большой милости у князя… Ну, исполать тебе, добрый молодец, утешник наш.
— Спасибо, Буслаевна, — отвечал Тороп. — Живется ни хорошо, ни плохо, да и худа нет, благодаря милостям князя.
