— Если ты правду молвишь, то тебя ждет награда, а если поклеп взводишь на них, то я повелю повесить тебя на балке головой вниз.
— Хоть сейчас умереть, государь, правду молвлю.
Лицо Владимира омрачилось, он помолчал и потом сказал:
— Ступай под стражу… и если сумеешь бежать, то не показывайся на глаза Божероку.
Владимир отпустил Торопа и приказал Всеславу наблюдать за ним.
— Ну, что Руслав?.. — спросил он у отрока.
— Не знаю, государь, еще не вернулся, я не видал его…
— Ну, исполать тебе, Извоюшка, исполать тебе, желанный друг… Спасибо, — сказал он, подходя к Извою. — Завтра в заутрие приведи ко мне Руслава…
Извой поклонился и вышел от князя; теперь он думал о том, как бы освободить Торопа, чтоб не навлечь на себя подозрений Божерока.
Утром Владимир встал не в духе и позвал Всеслава.
— Вернулся Руслав? — спросил он.
— Нет, государь, еще не появлялся.
— Что Тороп?..
— Под ключом, государь… Вчера ввечеру Божерок посещал его и пытал, не имеет ли он общения с христианами, да Тороп молчал, а когда жрец ушел, послал ему в след проклятие.
Владимир нахмурился, потом сказал:
— Прислать ко мне Вышату.
— Вышата, надо быть, в Предиславине.
— Послать за ним и, когда вернутся Извой и Руслав, оповестить меня.
Прошло больше часа, пока Руслав и Извой появились на княжеском дворе; оба они был не веселы, находясь под впечатлением от встречи с Божероком.
Витязи издали увидели владыку и хотели, было, обойти его, но тот, заметив их, послал одного из служителей позвать их.
Они повиновались, не желая раздражать жреца.
— Что повелишь, служитель Перуна? — спросил Извой.
— Повелю тебе голову отнять, если ты будешь смущать отроков княжеских, а тебя, — прибавил он, обращаясь к Руславу, — велю пытать и сечь кнутьями за кощунство.
— Если князь повелит, — отвечали они, — то мы приемлем твое наказание, а если нет, то не взыщи, мы ослушаемся тебя…
С этими словами витязи ушли, даже не поклонившись ему, и дошли до ворот княжеского двора, где их встретил Веремид.
— Наконец-то вы появились, — сказал он. — Князь ждет вас… Сейчас был Всеслав и отдал княжеский приказ немедленно явиться к нему.
— Знаю, — ответил Извой, — поэтому мы раньше и пришли, чтоб поведать князю новости.
— Да разве есть что-нибудь новое? — спросил Веремид.
Извой вздохнул и рассказал ему о случившемся на Купале.
Выслушав их, Веремид покачал головою и, подумав немного, спросил у Руслава:
— Ну, а твоя краса жива?
— Слава богу, — отвечал Руслав, — да вот беда со Стемидом, и не знаем, как горю пособить.
— Пособить-то пособим, коли она в Предиславине… Только, чтоб меня поставили на стражу, а уж я пособлю… Узнать бы, где она…
В это время Всеслав вышел на крыльцо и, увидев витязей, позвал их в терем.
Всеслав доложил об их приходе.
— Зови их сюда, — крикнул Владимир и сам пошел им навстречу. — Здорово, други! — сказал он. — А я уж печаловался, что вас долго не видать… Ну что, все ли благополучно? — спросил князь.
— Все бы ништо, — отвечал Извой, — да Вышата шалит…
— Ну, что еще? — нахмурясь, спросил князь.
Извой рассказал ему, в чем дело. Владимир как бы про себя сказал:
— Да, пора все это кончить… Жизнь мне от этого перестала быть милой… Надо положить предел всему этому… Ну, что вчерашняя жертва Перуна? — спросил он Руслава.
— Благодаря твоим милостям, государь, и вмешательству Якуна, она спасена от рук Вышаты.
— Как, от Вышаты? — воскликнул князь. — Каким образом она попала в Вышатовы руки, коли Божерок предназначил ее в жертву Перуну?
Руслав рассказал князю, каким образом все случилось, и добавил, что он, кажется, ранил Олафа.
— Ну, за это спасибо, родной! — сказал Владимир, обнимая Руслава.
— Но мне горько, князь, что я поднял руку на своего дедушку, — возразил Руслав.
— Да дедушка ли он тебе? — спросил Владимир. — Чай, всем известно исстари, что он смутьян.
— Где ты оставил его? — спросил Владимир. — Сейчас послать за ним.
Он позвал отрока и велел взять несколько человек и скакать в лес на то место, где был ранен Олаф.
— Сейчас должен появиться Вышата, и мы спросим его, куда он отвез дочерей Ерохи, — сказал он Извою, — а пока выпьем по чаре зелена вина и разгоним нашу грусть-кручину…
