— Правду молвишь, воевода, — сказал Владимир.
Спустя несколько минут вошел Всеслав, а за ним Руслав и Извой. Они низко поклонились князю, воеводам и старейшинам и ожидали приказа.
— Добро пожаловать, Извоюшка, побратим дорогой, — сказал с просветлевшим лицом Владимир. — Садись и поведай, много ль добыл зайцев да лисиц на охоте… Ну, а ты, любезный отрок Руслав, молви нам, кто был твой отец?..
Извой, выходя вперед Руслава, сказал:
— Дозволь, государь, мне, безродному, слово вымолвить за него.
— Чай, у него есть свой язык, — влез Вышата, бросив злобный взгляд на Извоя.
— Не на распрю я пришел сюда и знаю, зачем князь спрашивает его о том, что знают уже киевские люди, — сказал Извой, — и коль прошу дозволить молвить слово, то лишь потому, что государь, наш милостивец, справедлив и не послушает ничьих наветов, хоть бы они были Вышатовы.
— Правду молвил, молодец, — отозвался князь. — Говори, Извоюшка.
— Государь, — начал Извой, — мы сами шли к тебе сказать, что слыхали от людей да и от самого Олафа, да не смели войти…
— С вами говорил Олаф! — воскликнул князь.
— Да, государь; мы не знали, что это Олаф, и лишь благодаря старцу Феодору узнали не только о нем, да и то, что нам не следовало.
— Молви нам, что вы узнали, — сказал князь.
Извой рассказал все, что он узнал от Олафа, Якуна, Веремида и других.
— Итак, государь, — продолжал он после некоторого молчания, — повели чинить суд и расправу с этим человеком, а мы хоть и не поднимем на него наших мечей, но защитим тебя от всех его козней и наветов.
— Слышал, Вышата?.. — спросил Владимир.
Руслав подошел к князю, встал перед ним на колени и, вынув свой меч, положил у его ног.
— Этим мечом, — сказал он, — прикажи отрубить мою голову на площади за один мой помысел изменить тебе… Но только не требуй от меня обагрить этот меч в крови родной… Рука моя не подымется на него, а если замысел его осуществится, то да будет надо мной его проклятие, а я не отступлю от тебя ни на один шаг.
— Молодец, Руславушка, — сказал Владимир. — Любы мне твои речи и если ты действительно братец мне, то и будь им, а я тебе жалую за это мою любовь и дружбу… А тебе, мой любезный и названый брат, не знаю, чем и дарить… Но коли не побрезгуешь, возьми село Перевесище и владей им на пользу свою да будь мне братом желанным и служи верою и правдой.
— Поверь, государь, — отвечал Извой, — вернее раба не найдешь в своей дружине, и, коль надо, испытай меня на деле.
— Довольно, ты уж доказал мне свою преданность, да я позабыл тебя наградить… Ну, а теперь, други любезные, довольно дела… учиним мированьице, — сказал Владимир и велел принести вина.
— Ослобони нас, государь, — проговорил Руслав, — мы стоим на страже и нам недосуг быть на пиру княжеском.
— Всеслав, поди в сторожевую и скажи Фрелафу, чтоб поставил стражу к опочивальне и в терему вместо Извоя и Руслава… Скажи, чтоб отныне больше не ставить их на стражу, — распорядился князь, — они теперь мои дружинники.
Всеслав поклонился и вышел, а Извой и Руслав сели за стол.
Вскоре появились вино, мед и яства и началось застольное пированье: Владимир пировал после каждого дела, которое он считал навсегда поконченным.
Поздним вечером Вышата незаметно пробрался к Божероку, который еще не спал, беседуя со своим помощником по поводу завтрашнего жертвоприношения. С ними был еще один человек, заметив которого сквозь дверную щель, Вышата не торопился войти… Это был Олаф. Вышата решил подслушать их разговор.
— Ну, что? — спросил Олаф.
— Пока ничего… Князь даже не хочет говорить со мной, видно, влияние Извоя слишком велико на него… А теперь молвят, что и Руслав присоединился к христианам… Дело неладное, ну да как-нибудь справимся, надо выяснить при всех, что они христиане, и тогда сам князь не защитит их…
— Помни, что, если Руслав будет князем или если я буду княжить вместо него, слава твоя и богатство увеличатся во сто крат… Все возьмешь и сделаешь, что захочешь, ни одного христианина не останется в живых… Мы всех их принесем в жертву Перуну…
— Легко сказать, — возразил Божерок. — На стороне князя много народа!.. Извой, на зло мне, все больше собирает христиан, окружает ими князя и с него первого следует начать… Их очень много…
