Как живое, видит пред собой Ольга изможденное, старческое лицо Велемира.
Он кивает ей своей головой, ласково, приветливо кивает…
«Иди, дочка, иди к Василию, — как будто слышит Ольга голос Велемира, — он тебя успокоит, он тебя научит, иди, скорее иди, если добра себе желаешь…»
Как простая смердка, одна, пошла Ольга к Аскольдовой могиле, где стоял храм святого Илии.
Шепот прошел, когда Ольга появилась:
— Княгиня!
— Она! Она!
— К отцу Василию…
— И он-то ее ждет, непременно, говорит, будет она…
— Предчувствовал!
Ольга как будто и дорогу знает, куда идти ей.
Никто не указывал ей, сама прошла в небольшую пристройку храма, где была келья священнослужителя.
Вошла. Видит, просто все вокруг. Просто и чисто. Тишина, веет миром сердечным. Образ в переднем углу, пред ним лампада возжена. Под образом на высоком аналое книга развернута. Крест на ней. Люди умиленные кругом. Взоры их чисты и ясны. Кротость в этих взорах, как будто мир в их сердцах нерушимый. Огляделась Ольга. Как-то легче на сердце стало.
— Где же Василий? — спрашивает.
— А вот батюшка! — отвечают.
Видит она: лежит на простом ложе Василий, смотрит на нее. Лицо светлое-пресветлое, улыбается, и думать нельзя, что человек собирается умирать.
— Здравствуй, дочь моя, — говорит Василий, — здравствуй, ждал я тебя, знал, что придешь…
— Откуда знал? — удивилась княгиня.
— Ты мне сама сказала…
— Как, когда?
— Жизнью всей сказала… Знал я, что придет и твоя пора… И твое сердце возжаждет света истины… Знал, что не умру, пока не придешь ты ко мне за этим светом… Вот ты пришла. «Ныне отпущаеши, Владыко, раба твоего…» Ну что ж, дочь моя, садись вот тут, побеседуем!
Ольга покорно села.
— Ну, зачем пришла?
— Не знаю… душа рвется…
— Страшное это дело, когда человеку самому с собой приходится бороться… Нет ее ужаснее… Рад, дочь моя, рад; вот и тебя Бог посетил.
— Бог! Скажи мне о Нем! — пылко воскликнула Ольга.
Она даже и не замечала, что вокруг нее стоят люди. Ей было все равно, кто они: бояре ли, смерды, холопы ли. Она чувствовала себя здесь равною им. Их присутствие даже облегчало ее душевные страдания. Жадно прислушиваясь к словам этого старика, Ольга чувствовала, как все легче и легче становится у нее на сердце, как утихает бушевавшая до того буря.
А голос его тихо, ровно, покойно звучал среди всеобщей тишины.
Он говорил о сотворении мира, об Иисусе, учившем прощать врагам, любить ближних, платить добром за зло. Говорил о крестной смерти Спасителя за грехи мира…
— Но скажи мне одно, — спросила она, когда уставший старец смолк.
— Что, дочь моя?
— Зачем это все?
— Что именно?
— Любовь к врагу, прощение?
— Ради другой жизни после смерти…
— Что же это за жизнь?
— Ты хочешь знать, я сейчас скажу тебе. Быть может, ты припомнишь, что случается тебе в зимнее время сидеть в покое твоем с боярынями твоими. Огонь пылает, в покое тепло, а на дворе и дождь, и снег, и ветер; и вот иногда в это время быстро пронесется через покой маленькая птичка. Влетит в одну дверь, вылетит в другую. Мгновение этого перелета ей приятно, она не чувствует более ни дождя, ни бури. Но это мгновение кратко. Вот птичка уже вылетела из покоя, и опять прежнее ненастье бьет несчастную. Также и жизнь людская на земле и ее мгновенное течение, если сравнить его с продолжительностью времени, которое предшествует и последует. Это время и мрачно, и беспокойно для того, кто не просвещен светом истины. Одно только христианское учение может указать нам, что следует после нашей кратковременной земной жизни.
— Что же оно указывает?
— Что нет смерти… Умирает тело, оболочка, из земли созданная, в землю и возвращается, а дух, душа наша не умирает никогда… Нет смерти…
— Значит, живы и Игорь, и Олег, и Мал?
— И они живы, и все те, кто стали твоими жертвами.
— И я встречусь с ними?
— Встретишься в той жизни.
Ольга закрыла лицо руками.
— Но ведь страшно это, ужасно… Ведь они мне там все мстить будут, что же мне делать, чтобы избежать их мести?
— Раскайся… Загладь добрыми делами то зло, которое причинила ты на земле… Крестись, и вот свет истины просветит тебя, ты поймешь все и не будешь бояться встречи за гробом, а те, кто там, может быть, и простят тебя.
