— Дурдом, — повторил Мещерский. — Или ты думаешь, что все это происходит на самом деле? Маша тут задержалась на работе, взяла себе еще несколько часов в ремеслухе, так знаешь, что она рассказала? Говорит, что ночами по улицам города бродят мертвецы и всякая прочая нечисть!
— Так ты бы встретил ее, заодно и проверил, — посоветовал Мещерскому Дорожкин.
— Я проверял, — еще активнее начал шипеть Мещерский. — На следующий же день. Не могу тебе описать, что я увидел, но, отойдя от дома на десять шагов, я оказался в собственной квартире уже через десять секунд. Пятый этаж, между прочим. У меня чуть живот не оторвался, пока я по лестнице взлетал. Ты знаешь, что за уроды работают дворниками?
— У вас где квартира-то? — поинтересовался Дорожкин, глядя в собственную тарелку без всякого аппетита.
— Второй дом на Ленина, — промокнул салфеткой вспотевший лоб Мещерский. — Квартирка угловая, но теплая. В спальне два окна. Одно на улицу Ленина выходит, а второе на промзону. Я иной раз смотрю в окно, никак понять не могу, что они там делают? Людей — никого. Словно вымерли.
— Может, и вымерли, — пробормотал Дорожкин и вспомнил мужиков у ворот кладбища. — Дворники, наверное, маленькие горбуны с пузами, оплывшими страшными рожами и огромными глазищами?
— Маленькие, да, — недовольно пробурчал Мещерский. — Ты что, думаешь, что я их еще и рассматривал?
— Тебя разве не предупреждал Адольфыч, что тут у них что-то вроде заповедника? — спросил Дорожкин.
— Предупреждал, — неохотно ответил Мещерский. — Ну не до такой же степени? Так-то смотришь — обычные люди вокруг. Разве только не смеются. Понимаешь, да, улыбаются, хохочут даже, но никогда не смеются. Я у тебя вот еще что хотел спросить, только ты не подумай чего…
— Ты о чем? — отодвинул тарелку Дорожкин.
— Машка никогда ничем не болела?
Мещерский смотрел не в глаза Дорожкину, а на его подбородок, но в его взгляде все равно чувствовался испуг.
— Нет, — ответил Дорожкин после паузы. — Как все женщины, впрочем. Хотя она не делилась со мной особенно, не получилось же у нас ничего.
— Понятно, — откинулся назад Мещерский и потянул к себе блюдо с мясом. — Спина у нее что-то начала болеть. Нет, так движется, все в порядке. Не жалуется, но до спины дотрагиваться не дает. Обгорела, что ли? Я посмотрел, потемнела чуть, наверное, перележала в солярии. Она в больницу ходила, там солярий. Ничего, я крем купил…
— Ты что-то недоговариваешь, — заметил Дорожкин.
— Изменилась она, — проворчал Мещерский. — Так-то нет, все в порядке, и у нас с ней все в порядке, но она бояться перестала.
— Чего бояться? — не понял Дорожкин.
— Города, — снова припал грудью к столу и натужно прошептал Мещерский. — А я вот начал. Что я здесь делаю, Дорожкин?
— Могут и двое, — поднялся из-за стола Дорожкин. — И двое могут лежат в коме. И десятеро. И тысяча. Я вот думаю, им одинаковое кажется, если они подсоединены все к одной капельнице? А насчет того, почему ты здесь… Потому же, почему и я. Сколько тебе капает в месяц, График? Тридцать тысяч, сорок, пятьдесят?
— При чем тут деньги? — обиделся Мещерский.
— Я логистом работал, — заметил Дорожкин. — Так вот что я тебе скажу, График, по всему выходит, что ты здесь по плану. Я, скорее всего, по случайности, а ты по плану.
— По какому плану? — едва не подавился Мещерский.
— По какому-то, — наклонился над столом Дорожкин. — Вот смотри, когда меня Адольфыч сватал сюда, он тебя упомянул, мол, заинтересовал ты его. А ты на тот момент был вполне себе счастливым и самодостаточным. И вот в короткий срок ты лишаешься всех клиентов, оказываешься на мели, да еще с кучей старой техники. И тут как из-под земли…
— Как черт из табакерки, — задумался Мещерский.
— Если угодно, — кивнул Дорожкин. — Адольфыч. И вот ты здесь. И что самое интересное, все, что тебе было сказано, все оказалось правдой. Тебе платят вполне натуральные деньги. Тебе дали квартиру. Тебя ценят. Ну а то, что Машка переменилась… А я, График, я переменился?
— Переменился, — кивнул Мещерский. — Ты стал какой-то… решительный, что ли. Помрачнел. Раньше ты по случаю и без случая анекдотики, шуточки… а теперь словно… наелся. Это на тебя так пистолет влияет?
