Не то чтобы я что-то планировала или на что-то надеялась. Но я должна была трезво смотреть на вещи. Мне, возможно, придется как следует врезать ей.
Мучительная боль пронзила меня в тот момент. Мне не хватало Уиллоу гораздо сильнее, чем я могла предположить. Я чуть не споткнулась. Мне казалось, что меня поджаривают в аду. Я заставила себя с силой выдохнуть, а потом сделала глубокий вдох и вскинула голову. Мне казалось, что мне на шею навалился мешок с цементом и что я шла по разломанному асфальту.
Один шаг. Второй. Третий.
Боль не отпускала меня, но она не была невыносимой.
Четыре, пять, шесть, и я не чувствовала себя так, будто ослепла.
– Ты в порядке? – Райан повернул голову и посмотрел на меня.
Он заметил. Конечно, заметил.
Я усилием воли заставила себя кивнуть, и это далось мне нелегко. Я откашлялась.
– Я должна зайти в учительскую, отнести документы и все такое прочее.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
На это у меня не было подходящего ответа. Я не знала, когда со мной все будет в порядке, так что проигнорировала его вопрос.
– Встретимся позже.
– О’кей.
Я пошла по коридору, чувствуя, как он смотрит мне вслед. Я не переставала ощущать на себе его взгляд, пока не свернула за угол и не остановилась возле учительской.
Интерес ко мне со стороны окружающих пропал, и это означало, что слухи в школе распространялись не так быстро, как я ожидала. Подходя к учительской, я увидела стоявшую неподалеку Кору. Когда я приблизилась к ней, она отошла от стены, крепче прижав к себе учебник и тетрадь.
Она опустила глаза, но потом расправила плечи и, решительно вздернув подбородок, снова посмотрела на меня.
Она показалась мне похожей на раненую птицу. Я была орлом, оторвавшим у нее крыло. Но по какой-то идиотской причине она хотела подружиться с орлом. Нет, постойте – орлом был Райан. А я в этом сценарии была грифом.
– Привет.
Я остановилась, кивнув ей в знак приветствия.
Она сняла невидимую нитку со своей рубашки и выпалила:
– Я знаю, что Райану ты нравишься, и я прошу извинить меня за вмешательство, но я хочу дружить с тобой, если ты не против. – Она покраснела и замолчала. Разглаживая рубашку, она спросила: – Ты не против?
– Нет. – Я не испытывала к ней враждебности. В любом случае это она должна была невзлюбить меня. – Я только рада. Спасибо.
Дверь учительской открылась, и я отступила на шаг, пропуская вышедших из нее школьников. Потом я вошла в комнату, и Кора последовала за мной. В учительской бурлила жизнь. Учителя входили и выходили, а три женщины сидели за столами. Одна из них, с измученным лицом, помахала мне.
– Ваше имя?
Я назвала себя, а потом протянула ей документы, которые мама этим утром оставила для меня на столешнице.
– О тебе уже говорят, – пробормотала Кора.
Женщина прервала ее, спросив:
– Маккензи Малколм?
– Да.
Она снова стала что-то печатать на компьютере.
Я взглянула на Кору, которая подошла ближе к нам, оглядываясь через плечо. Я увидела двух девушек, которые встали в очередь за нами. Они разглядывали нас и переговаривались. Я лишь надеялась, что сплетни обо мне касались только моих отношений с Райаном. С этим я могла справиться.
Девушки показались мне смутно знакомыми. У одной были рыжие волосы, распущенные по плечам. У другой волосы были темными, но прическа такой же. Розовые свитера. Синие джинсы. И блестки. Они, казалось, все щедро посыпались пудрой с блестками.
– Они пользуются успехом? – спросила я Кору.
– Это подруги Эрин.
А-а-а. Значит, они были на вечеринке у Дженсенов в субботу.
– О’кей, мисс Малколм. – Женщина повернулась к принтеру, стоявшему позади нее, а потом протянула мне бумаги. – Вот ваше расписание, номер шкафчика и код замка. Вам придется зайти к медсестре. Она даст вам форму, которую ваши родители должны будут подписать. Это разрешение давать вам болеутоляющие или пластыри или что-нибудь еще в этом роде. – Она нацепила на лицо доброжелательную улыбку, которую, может быть, надевала на лицо уже раз двадцать за это утро. – А ваша сестра тоже пришла в школу?
Кора ахнула.
Она ничего не знала…
Женщина замерла, увидев мою реакцию и реакцию Коры. Она о чем-то задумалась, и я видела – она не понимает, что происходит. Она откашлялась и, когда снова заговорила, в ее тоне зазвучали властные и немного снисходительные нотки, словно мы напрасно тратили ее время.
