– Нет, сейчас должен быть поворот направо, он где-то тут.
Через пару минут появился тот самый поворот. Потребовалось еще минут двадцать, чтобы выехать на стоянку с припаркованной яхтой. Выход из туннеля никем не охранялся, но это не означало, что всё и дальше пойдет так же гладко. Калаха, как истинный инженер, быстро проверил оборудование, запустил диагностику двигателей. Кир в это время посмотрел, что хранится в других припаркованных платформах. Ему удалось найти с десяток ящиков с консервированной едой, одеждой и ещё всякими нужными мелочами,. Быстро побросав всё на палубу, зашёл в рубку и приготовился трогаться.
– Может останешься здесь? – спросил Кир мальчика. – Я не знаю куда теперь.
– Нет, я с тобой, я хочу домой к сестре.
– Но я не знаю где вечный город.
– Всё равно с тобой.
– Калаха, ты сделал все что смог, там солнце, там опасно, а вдруг сломается? И что тогда?
– Нет, я с тобой.
– Ладно, как знаешь. Но ещё есть время, – Кир повернул ключ зажигания, гравитационные моторы загудели.
Яхта приподнялась и стала медленно выплывать со стоянки. И опять им никто не помешал. Он обернулся назад – всё было чисто. Калаха суетился на палубе, затаскивая ящики в каюты. Кир еще раз посмотрел по сторонам и осторожно, чтобы не задеть стены туннеля, тронулся к выходу. Через пять минут выплыли наружу. Прибавил газу. Яхта стала удаляться от туннеля.
Он ждал сирены, выстрела, погони, но ничего не произошло. Дорога стала изгибаться, хотелось прибавить скорости, но плыть ночью по горам – не самая лучшая идея. Но и ждать рассвета также он не мог. Локатор показывал чистый горизонт. Яхта, как пёрышко, делала плавный разворот и всё так же не спеша продолжала двигаться дальше.
Калаха не мог усидеть на месте: то заходил в рубку, то опять выходил наружу; подтягивал снасти, поднимался на короткую мачту; снова возвращался на мостик.
– Вроде всё хорошо, – успокоившись, сказал он.
– Вроде да.
Уже пять часов они плыли по горам, ещё часов семь и они выберутся на открытое пространство и смогут плыть куда захотят, но вот только куда плыть, Кир не знал. Солнце стало подниматься.
– Спрячься в каюте, – сказал он мальчику.
– Нет, я не устал. Что теперь?
– Лететь днём по дороге опасно, нам надо свернуть.
Кир насчитал несколько ответвлений, небольшие ущелья уходили вглубь гор. Через час нашёл ещё одно ущелье и, сбросив скорость, постарался максимально приподнять яхту, чтобы не зацепить днищем камни.
– Мы пересидим здесь, а ночью продолжим. Ты не против? – для него этот мальчик стал компаньоном и членом команды.
– Я не против. Можно натянуть маскировочную сеть.
– Сеть?
– Ну да, она там лежит, я ещё в городе её увидел, подумал, зачем, теперь понимаю.
Кир не стал говорить, что про наличие сети он даже не догадывался. Провёл яхту подальше от дороги, свернул и, найдя достаточно плоское место, опустил лодку на грунт.
– Я быстро, – сказал Калаха и, вытащив сеть, стал разворачивать её. Через десять минут всё было готово.
* * *
Нейла не ушла из своего кабинета, так и не решили, что делать со сбойной моделью, прибывшей к ним из города Негасимый. Они что-то упустили, когда восстанавливали тело Кира. Она лично проверила протоколы связи. Всё было правильно и всё же, по словам Кира, он совершил преступление, а значит, подлежит коррекции. Их нейронная медицина (правда, это громко сказано) больше похожа на вычислительный центр, который создавал искусственный мозг с последующей загрузкой первичной программы. После активации ребёнок чувствовал себя именно ребёнком, он развивался, как и человек, нарабатывая свой опыт. Так созревал интеллект.
Но Кир перешагнул стадию созревания. Спасая его память, инженеры сразу закачали интеллект, соединив с той памятью, что удалось загрузить из уже умирающего тела. И вот пошёл сбой защиты. Кеволы строили своё общество, опираясь на историю создателя. Им хотелось быть человеком, подражать ему, но они так же, как и терпилоиды, хотели избавиться от некоторых отрицательных черт, которые стали всему виной.
– Он сбежал, – сказал Влас, когда вошёл в кабинет к Нейле.
– И как это случилось?
