Почти час ходила она по номеру и не могла понять, как вообще тут оказалась. Еще неделю назад рыдала у големов и давилась водой, что ей принесли в тазике. И вот тут.
– Это рай, – произнесла вслух и стала раздеваться, чтобы принять ванную.
Поужинав, Милена уснула. А утром до обеда не поднималась, не хотела. Всё нежилась и думала, что делать.
– Может мне тут остаться? Всё есть, может кто-то появится, и я смогу с ним подружиться. А если нет? Ну и не надо, мне и так хорошо. Жаль Влада нет, он бы с ума сошел от увиденного. Это клад в кладе.
К обеду Милена всё же вышла из номера, её поприветствовал робот, сообщив, чтобы не переживала за расчёт, ведь всё за счёт заведения. Шла по улице, заглядывала в окна и надеялась хоть где-то увидеть живую душу.
– Ау! Есть кто живой? – крикнула она.
– Тихо-тихо, – понизив голос, подбежал к ней робот.
– Что случилось?
– Вы разбудите малышку.
– Где? – чуть было опять не крикнула она от счастья.
– Она спит на втором этаже.
– Здесь, в этом доме?
– Да.
Милена открыла дверь и стала подниматься.
– Осторожно, не шумите.
– Хорошо-хорошо, – сняв обувь, на цыпочках пошла по лестнице.
Сердце колотилось, ещё немного и увидит… Милена поднялась на второй этаж и, открыв дверь с наклейкой оленёнка заглянула в комнату. Все как всегда чисто, аккуратно, маленькая колыбелька завешана полупрозрачным балдахином. Милена подошла, и её сердце взвыло. В колыбельке никого не было.
Это город-призрак. Она спустилась вниз, надела обувь, вышла на улицу и пошла в сторону машины. На душе было пусто. Всё это красиво, даже прекрасно, но не было самого главного – людей.
Кир понимал, что обречён. Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Защёлкнулись наручники и его увели. Лишь только когда привели в комнату и закрыли за ним дверь, он вспомнил о Калахе, что остался сидеть на дереве. Кир стучался в дверь, но никто ему не открыл.
– Как он там, заблудится мальчишка, ещё совсем маленький, несмышлёный, – хотя тут он был не прав. Разве не Калаха заменил батареи, разве не он отремонтировал систему сбора воды и не он починил двигатели?
Прошло много времени, вдруг что-то заскрипело в замке, а после дверь отворилась.
– Ты?! – Кир явно был удивлён увидеть мальчика в дверях. – Откуда ты взялся?
– Идёмте, вам нельзя тут оставаться.
– Почему, что случилось?
– Я был наверху, меня не видели, но я всё слышал, – Кир вспомнил, как Чавори говорил, что у полихетов чуткий слух. – Они говорили: это он, его на нейтрализацию. Я знаю что это плохо.
Кир был согласен, что его дела и так хуже некуда. Нейла и еще двое разговаривали с ним как с равным, но стоило ему рассказать про убийство, как все изменилось. Стал подозреваемым преступником.
– Зачем ты пришёл? И как ты вообще открыл дверь?
– Я ведь инженер, забыли?
– Да, точно.
– Нам надо идти, сейчас ночь, все отдыхают.
– Нет-нет, иди обратно в номер, – Кир не хотел, чтобы у мальчика были проблемы.
– Идёмте быстрей.
Калаха выглянул за дверь и махнул своей длинной рукой Киру, чтобы тот следовал за ним.
– Идите спокойно, никто не обратит на вас внимания, – мальчик знал больше, чем сам Кир. – Нам сюда, сейчас спустимся, через коридор и вниз. Там туннель – по нему мы приехали.
– Откуда ты знаешь?
– Я запомнил, у меня хорошая память, в своём городе я всё знаю. Тут всё просто, я всё считал.
– Ты хочешь сказать, что запомнил, как мы ехали?
– Да. Двадцать пять поворотов, двенадцать развилок и еще…
– Во даёшь…
– Идёмте, уже близко, внизу стоят примитивные платформы, так что проблем ехать на них не составит, могу сам.
– Ладно, показывай.
Пусть его тело и неживое, но умирать он не хотел. Поэтому Кир доверился Калахе, а тот на четырёх конечностях уже спускался вниз. Пока шли по туннелю, им никто не встретился, словно город и правда заснул.
– Вот платформа, я сейчас, – мальчик открыл панель управления, порылся в ней и запустил двигатель. – Можно ехать.
– Ну ты даёшь, – у него появилась надежда, что они вырвутся из города живыми.
Он не думал о будущем. Слушался мальчика, где притормозить, а где свернуть.
– Мы не заблудились? – видя длинный коридор, спросил Кир.
