— Джентльмены, знакомы ли вы с мистером Джоном Стюартом Миллом? — справился Шерман.
— Исключительно заочно, — отозвался Дизраэли, отвесив Миллу легкий полупоклон. При этом лицо искушенного политика хранило совершенно бесстрастное выражение.
— Я знаком с мистером Миллом, следил за его публичной деятельностью и не испытываю ни малейшего желания пребывать в его обществе, — ледяным тоном обронил Рассел, избегая встречаться взглядом с объектом своих высказываний.
Лицо Милла вдруг осунулось и побледнело.
— Мистер Рассел, я бы посоветовал вам проявлять побольше любезности. Мы собрались здесь по вопросу, играющему немаловажную роль и для вас, и для вашей страны, и посему ваша брюзгливость не делает вам чести, сэр, — отрубил Шерман, будто отдавая воинский приказ.
Рассел побагровел, оскорбленный и резким тоном, и обращением, достойным лишь простолюдина. Поджав губы, он устремил взгляд в окно, возмутившись нагоняем, полученным от этого выскочки-янки. Сев, Шерман жестом пригласил остальных последовать его примеру.
— Пожалуйста, джентльмены, присаживайтесь, и начнем наше собрание, — выждав пару секунд, он продолжал:
— Я пригласил вас сюда как официальных лиц — премьер-министра правительства и лидера оппозиции. Я хочу, чтобы как таковые вы созвали в парламенте заседание палаты общин.
Лорд Рассел с трудом совладал со своим настроением, и, когда заговорил, слова его были холодны и бесстрастны — насколько ему это удалось:
— Позвольте напомнить вам, генерал, что палаты парламента заперты — согласно вашим же приказам, сэр.
— Совершенно верно, — голос Шермана прошелестел так же бесцветно, как и остальные. — Когда время придет, двери отопрут.
— Обе палаты? — осведомился Дизраэли. В его тоне не было даже намека на то, имеет ли данный вопрос хоть какое-то значение.
— Нет, — отрезал Шерман. Теперь в его словах прозвучали царственные нотки приказа. — Палата лордов распущена и больше созываться не будет. В демократическом обществе нет места наследственным титулам.
— Господи, сэр, вы не можете!.. — вскинулся Рассел.
— Господи, сэр, могу. Вы проиграли войну и теперь расплачиваетесь.
Дизраэли деликатно кашлянул в наступившей тишине и подал реплику:
— Позвольте поинтересоваться: все ли приготовления сделаны, чтобы королева открыла парламент? — И снова в его тоне не было ни намека на грандиозную значимость вопроса.
— А она и не будет его открывать. Гражданка Виктория Сакс-Кобург пока что не собирается покидать свою резиденцию на острове Уайт. Это новая Британия, более свободная, и вам, джентльмены, надлежит приспособиться к ее реалиям.
— Но это все еще конституционная Британия, — встрял Рассел. — Это королевский парламент, и она должна присутствовать, дабы открыть его заседание. Таков закон этой страны.
— Был, — возразил генерал Шерман. — Повторяю: ваша война проиграна, ваша страна оккупирована. Королева не будет открывать заседание парламента.
— Как я понимаю, — неспешно качнул головой Дизраэли, — у вас имеются основания для созыва упомянутой сессии парламента.
— Совершенно верно, — кивнул Шерман. — Мистер Милл с радостью просветит вас на сей счет в своем обращении к вашей ассамблее. Есть еще вопросы? Нет? Хорошо. Парламент соберется через два дня.
— Это невозможно! — лорд Рассел безуспешно пытался совладать со своим голосом. — Члены парламента разбросаны по всей стране, рассеяны…
— Не вижу ни малейших проблем. Все телеграфные линии уже восстановлены, а поезда ходят согласно расписанию. Собрать этих джентльменов будет совсем не трудно. — Шерман встал. — Желаю здравствовать.
Рассел широкими шагами устремился прочь, но Дизраэли задержался на пороге.
— Чего вы надеетесь добиться, генерал?
— Я? Ровным счетом ничего, мистер Дизраэли. Мое дело сделано. Война окончена. Это мистер Милл будет говорить с вами о будущем.
— В таком случае, сэр, — с улыбкой обернулся к экономисту Дизраэли, — не будете ли вы любезны составить мне компанию? Моя карета у крыльца, до моих лондонских апартаментов рукой подать. Я с благодарностью выслушаю все, что вы намереваетесь провозгласить.
— Вы очень добры, сэр, — Милл явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Вам наверняка известно, что обитатели этих островов относятся к моему присутствию неблагосклонно.
